Немецкий ученый байер. Биография адольфа фон байера. Формулировка теории напряжения

10 августа 1897 года профессора и студенты Гейдельбергского университета хоронили безвременно погибшего известного химика Виктора Мейера. Под печально-торжественные звуки Бетховенского погребального марша, с распущенными знаменами студенческих корпораций, пришли они из города на поэтическое Гайсбергское кладбище и плотным кольцом окружили свежевырытую могилу. Небольшой кучкой стояли среди них и русские ученики почившего. И вот, когда черный гроб повис уже над могилой, к ней подошел высокий плотный старик с окладистой седой бородой, необыкновенно свежим цветом лица и голубыми глазами, громким голосом произнес: «Адольф Байер посвящает этот венок своему лучшему другу». Это был знаменитый химик-органик. Байер был не только другом Виктора Мейера, но и его учителем и даже академическим крестным отцом. Он пережил его на 20 лет и умер 20 августа 1917 г. в возрасте 82 лет. В течение 70 лет Байер интересовался химией и 60 лет работал для этой благородной науки. Он пережил целый исторический период интенсивного научного творчества, в котором сам принимал большое участие.

Все силы Адольфа Байера были отданы органической химии. Сам Байер считал себя самоучкой в этой области, ибо первые свои работы он сделал самостоятельно. Но если указать его учителей, то следует назвать Августа Кекуле, хотя он и был всего на 6 лет старше Байера.

«Молодежь, — говорит Байер, — с трудом может составить себе по литературным данным сколько-нибудь верное представление о том влиянии, которое имел на своих современников молодой Кекуле». Увлеченный логической связностью нового учения, названного впоследствии структурной химией, Кекуле воодушевлял своих слушателей, возводя перед ними здание теоретической химии, в котором мы живем и теперь. Пусть фундаментальная мысль об истолковании типов при помощи атомных валентностей принадлежит Вильямсону, а Купер одновременно указал на 4-валентность углерода, за Кекуле все же остается большая слава: он создал систему органической химии и рассказал о ней миру с воодушевлением пророка». Байер воспринял эту систему 20-летним студентом. Неудивительно, что она показалась ему более законченной, чем была. Проверять справедливость взглядов своего учителя у него не было охоты. Напротив, его тянуло к работе в отдаленных областях, по примеру старых эмпириков, но с новым вооружением в руках.

Биография Адольфа фон Байера

Он родился в доме полном литературных и художественных традиций. Дед его Хитуш был центром тогдашнего литературного Берлина и собирал у себя кружок писателей и поэтов, среди которых бывали Шамиссо, неистовый романтик, Эрнст Теодор Гофман - одновременно юрист, музыкант, поэт и критик, Захарий Вернер и др.

Впоследствии, уже у дяди, историка искусств Куглера, встречались литераторы. В салоне дяди бывал и юный Байер, но душа его не раскрывалась навстречу искусству и поэзии. Мальчик был застенчив, и с малых лет его уже влекло к природе. Он любил сопровождать отца в его регулярных поездках по службе (отец Байера был капитаном генштаба), и, пока тот занимался своими геодезическими съемками, мальчик охотно оставался наедине с природой, рассматривал, слушал, собирал маленькие коллекции, а, вернувшись домой, «экспериментировал» со всем, что попадалось под руку, вплоть до масляных ламп и казенных щипцов.

Родители, как известно, не склонны поощрять подобные «эксперименты по химии » и сначала пробовали лечить неумеренное рвение экспериментатора жезлом, а затем решили направить деятельность мальчика в более сознательное русло, подарив ему популярную уже тогда «школу химии Штёкгарта». Тотчас же на карманные деньги устраивается крошечная лаборатория и постепенно проделываются все описанные у Штёкгарта опыты. Они демонстрируются затем перед другом, который за удовольствие обязывается мыть пробирки и стаканы экспериментатора.

В этот период (Байеру было 9-10 лет) сделано даже маленькое открытие: получена в кристаллах двойная соль углекислой меди и углекислого натрия, описанная только 4 года спустя. Затем наступает черед органической химии: проделываются опыты по руководству Фридриха Вёлера , и Байер отмечает, что мочевая кислота и индиго тогда уже начали его интересовать.

Окончание гимназии совпало с увлечением ботаникой, которое закончилось 6-месячным путешествием пешком, в компании с приятелем, из Триэста через Далмацию, Черногорию и Восточные Альпы с целью собирания растений. Затем наступают первые семестры университетской жизни в Берлине, появляется интерес к математике, возбужденный талантливым лектором Диришлэ. Затем отбывание воинской повинности в течение года и снова возвращение в университет.

Университетские годы

Теперь юношу интересует уже только химия, за математическими книгами он засыпает. «Я понял тогда»,- говорит Байер:- «что химия является моим настоящим призванием, и, недолго думая, поехал в Гейдельберг к Бунзену, лаборатория которого славилась тогда на всю Германию». Как это все естественно, покойно и просто! — Ни мучительных исканий и сомнений, ни бесплодной траты энергии на колебания. В 21 год человек уже определенно знает, чего он хочет, и всю свою долгую жизнь будет хотеть того, чего желал в 21 год. В лаборатории Бунзена Байер находит большое увлеченное общество и среди старших практикантов Роско, Лотара Мейера, Пебаля, Либена и из русских - Шишкова и Бейльштейна. Вскоре через Пебаля Байер получает и работу: исследовать, одинаковый ли по свойствам хлористый метил получается из разных исходных материалов. Дело в том, что метан CH 4 (атом углерода с четырьмя одинаковыми валентностями, насыщенными водородом), именовался в то время водородистым метилом и изображался по теории типов CH3. II. Таким образом один из четырех атомов водорода в метане был как будто на ином положении, чем три другие, вследствие чего и можно было ожидать, что от замены этого особого водорода хлором получится другое вещество, чем при замещении тем же элементом водорода метальной группы. Были даже и опыты Пьерра, подтверждавшие существование двух разных хлористых метилов.

Байер с охотой принялся за эту работу и добыл хлористый метил тремя различными способами: из древесного спирта, из какодиловой кислоты и прямым хлорированием метана. В первых двух случаях удалось установить полную идентичность продуктов, последний же метод дал как будто нечто иное. Объяснялось это однако, как указал впоследствии Бертло, примесями, с устранением которых исчезала и разница в свойствах этого продукта с полученными другими способами.

Импульс ко второй работе был дан русским химиком Л. И. Шишковым и в довольно оригинальной форме. Не зная, что делать с какодиловой кислотой, Байер посоветовался с Шишковым. «Теперь модно все обрабатывать 5-хлористым фосфором», отвечал тот. Байер беспрекословно последовал «моде», но постепенно сделал из этой работы целую диссертацию. Работа велась, не в институте, а в маленькой частной лаборатории Кекуле, который был не в особенном фаворе у своего патрона. Байер делает по этому поводу следующее любопытное замечание: «Бунзен, потеряв всякий интерес к органической химии, не интересовался и моими работами над какодиловой кислотой». Таким образом, вышло, что современная органическая химия, возникшая в Англии и Франции и ввезенная к нам оттуда Кекуле, как в свое время химия Гей-Люссака была ввезена Либихом, осталась в России «без приюта и покровительства». Бунзен спокойно отпустил Кекуле в Гент.

Частная лаборатория Кекуле была скромна и занимала комнатку в одно окно. Тяги вовсе не было, а для работ с вредными газами служила соседняя кухня, труба которой часто тянула очень плохо. В результате, придя однажды в лабораторию, Кекуле нашел своего юного практиканта в бессознательном состоянии и с сильно опухшим, лицом. Оказалось, что Байер открыл хлористый монометил мышьяк и сильно вдохнул его, не подозревая об ужасных свойствах этого вещества.

Защита диссертации

Защищать диссертацию, написанную по латыни Байер поехал в Берлин. Работа была принята, но весьма сухо, как нечто посредственное. Дело в том, что тогдашние берлинские профессора химики Митчерлих и Розе и физик Магнус были совершенно чужды новой органической химии и, по мнению Байера, высказанному, конечно, впоследствии, просто но понимали его работы и не знали, что делать с ним самим. Экзамен прошел без особого блеска, после чего молодой доктор тотчас же уехал в Гент к своему учителю Кекуле. В 1860 году Байер возвращается на родину и вступает в число приват-доцентов берлинского университета, посвящая свою вступительную лекцию мочевой кислоте. Экспериментировать здесь Байер не может, так как в то время университет не имел еще химической лаборатории, а устроить свою у молодого доцента не хватает средств. Поступает предложение, занять кафедру органической химии в ремесленном институте. Условия не блестящие: 1800 марок годового жалования.

Экспериментальные исследования

Но… в распоряжение молодого профессора предоставлялась новая благоустроенная лаборатория, в которой Байер проработал затем 12 лет. В университете дела молодого приват-доцента шли далеко не блестяще. Попробовал он объявить курс лекций по неорганической химии: занял аудиторию, пригласил ассистента, потратился на приборы и принадлежности, но никто не пришел. За этой неудачей последовала другая. В 1865-м году декан марбургского университета спросил Байера, согласен ли он занять освободившуюся кафедру Кольбе. Согласие было дано немедленно. Но на другой же день пришла депеша с извещением, что курфюрст сам распорядился кафедрой и, помимо министра и факультета, назначил в Марбург старшего ассистента Бунзена Кариуса. Байера же в следующем году, благодаря рекомендации А. Б. Гофмана, представили в экстраординарные профессора берлинского университета, но без жалования.

Так прошли первые 10 лет службы Байера в Берлине. В лаборатории ремесленного института постепенно развилась кипучая деятельность. Экспериментальные исследования велись беспрерывно и за 10 лет дали материал для 50 статей, напечатанных частью в сотрудничестве с учениками и ассистентами. Разрабатывались группы мочевой кислоты, индиго, непредельных кислот, начато было изучение реакций конденсации и др. В это же время был открыт сделавшийся впоследствии знаменитым метод восстановления органических соединений перегонкой с цинковой пылью. Байер получил при помощи этого метода основное вещество группы индиго - индол. Затем в лаборатории Байера его ассистент Гребе и один из практикантов Либерман воспользовались тем же методом для решения не менее важного вопроса: какой углеводород лежит в основе ализарина, знаменитой краски, содержащейся в корнях растения марены. Ответ получился скорый и точный: углеводород этот - антрацен. Для Гребе стало ясно, что сам ализарин — это диоксиантрахинон. Этим намечался путь синтеза краски из антрацена. Синтез был осуществлен Гребе и Либерманом в лаборатории Байера с поразительной быстротой и при участии Каро и Перхина нашел себе доступ на фабрику. Этой работой была вписана первая и блестящая страница в славную историю синтетическо-химической промышленности.

Неудивительно, что, в результате такой интересной деятельности Байеровой лаборатории, имя Байера начало приобретать популярность в стране. И вот в 1870 году его зовут в Кёнигсберг. Байер отклоняет предложение, но, опираясь на 10-летнюю деятельность в институте, пробует укрепить свое положение в Берлине и ходатайствует о маленькой прибавке к своему скудному жалованью. В ответ получает резкий отказ. А уже имел семью. Приходилось подрабатывать. Однако по этому пути Байер не пошел: его определенно влекло к исследованию. И вот, когда надежды устроиться в Берлине профессором химии на медицинском факультете еще раз не оправдалось, Байер с радостью принимает приглашение в только что завоеванный Страсбург и покидает свою родину.

Подлинно - нет пророка в своем отечестве.

Страсбургский период

В течение трех последних лет в берлинской лаборатории Байера работал и знаменитый впоследствии органик Виктор Майер. Приехав в Страсбург, Байер нашел побежденный и частью разоренный город, мрачное и враждебное отношение населения к победителям и опустелый университет.

Лаборатория была, однако удобна и просторна, и скоро в ней закипела деятельная научная жизнь. С новой энергией принялись за изучение разнообразных случаев конденсации, были исследованы и фталеины, открытие которых частью обязано случаю. В первый раз Байер применил фталевый ангидрид, как водоотнимающее средство, и нагрев с ним пирогаллол получил галлеин, затем уже сознательно сам фталевый ангидрид был сконденсирован с резорцином и фенолом, и таким образом добыты флюоресцоин и фенолфталеин. В числе первых учеников Байера в Страсбурге были и оба Фишера Эмиль и Отто.

Будущий Нобелевский лауреат Эмиль Фишер студентом работал над фталеинами, а оставшись затем у Байера ассистентом, открыл фенилгидразин. Конденсация фталевого ангидрида с фенолами при иных условиях привела Байера к новому синтезу антрахиноновых производных и ализарина. Много работ в Страсбургской лаборатории было посвящено открытым нитрозосоединениям, которые привели Байера в область красок.

Приглашение в Мюнхен

В Страсбурге Байер прожил недолго, всего три года. Затем его позвали в Мюнхен на опустевшую кафедру Либиха. Приглашение в Мюнхен являлось весьма почетным, но в Мюнхене в это время, т.е. в 1875 году не было еще лаборатории. Причина была в том, что Либих был инициатором лабораторного преподавания. Свою знаменитую лабораторию, куда к нему стекались ученики с разных концов Европы, Либих открыл уже в 1825 году и проработал там 57 семестров. Как страстная натура, Либих внес столько натиска и горячности в новое дело, что в результате оно совершенно его утомило. Любимое дело стало тягостным и мучительным. Либих не мог больше слышать о лаборатории. Либиха позвали в Мюнхен. Он принял предложение, но поставил условием освобождение его от лабораторных занятии со студентами. Университет пошел навстречу желанию Либиха, и в течение 29 лет Мюнхен был лишен лабораторно-химического преподавания. До приезда Байера в 1875 году никому не приходило в голову, что не современно оставлять такой научный центр, как Мюнхен, без лаборатории и что благоприятно разрешить эту задачу можно было и без Либиха, сделавшееся ему непосильным бременем.

Переселившись в Мюнхен, Байер не нашел здесь ни химической лаборатории, ни ассистентов, ни студентов-химиков. Из профессоров-химиков был тоже только один заместитель Либиха и впоследствии его биограф, Фольгард. Но Байер был доволен: надо все создавать, а это легче и приятнее, чем поправлять и приспосабливать старое.

В новом институте работа пошла с прежней энергией. Началось изучение реакции конденсации, разработка группы фталеинов и индиго. Много исследований было посвящено гидроароматическим соединениям и структуре бензола. Главные результаты последних работ составили затем содержание речи Байера «О строении бензола», произнесенной на юбилее его учителя Кекуле.

Исследования индиго

Наиболее громкую славу создали Байеру его исследования в области индиго. Этой древней краской Байер заинтересовался еще ребенком, по крайней мере сам он рассказывает, как 13-летним мальчиком на дареные деньги купил себе кусок индиго, дивился его свойствам и в первый раз добыл из него по рецепту, взятому из руководства Вёлера, изатин, которым так много занимался впоследствии.

Работы над индиго начались с 1863 года и велись, с одним только, правда, довольно длинным перерывом, в течение 20 лет. Байер мог заявить, что «место каждого атома в молекуле индиго установлено экспериментальным путем». В 1880 году Байер осуществил и синтез индиго из коричной кислоты. В том же году был взят и первый патент на искусственное получение этой старинной естественной краски.

Своими работами в области индиго, фталеинов, антрахиноновых и нитропроизводных, Байер оказал ценные услуги химической промышленности. Не известно, в какой мере услуги эти были вознаграждены, и мог ли Байер повторить фразу своего учителя Кекуле: «К промышленности я всегда имел большой интерес, но от нее, право, не получал — никаких интересов». Бернсе с Байером было иначе, чему можно только порадоваться, как всякому шагу в сторону социальной справедливости, в том числе и более верной материальной оценки истинно творческой работы, которую современники всегда было более склонны вознаграждать щедро разливаемыми юбилейными речами и загробными панегириками. Во всяком случае непосредственно практическими целями Байер в своих работах не руководствовался, от техники он был далек, как по среде, из которой вышел, так и по образованию, которое получил. С техникой Байера сближали только его сотрудники, такие, как Каро, Гребо, Либерман. Для Байера выше всего стояли интересы науки, и он с одинаковым вниманием и глубиною изучал индиго и строение бензола, фталеины и определение химического места в терпенах, нитрозосоединение и основные свойства кислорода.

Синтез изатина

Байер верил, что в науке здоровое семя не пропадает и находит для себя добрую почву. Современная техника, во всяком случае, оценила заслуги Байера и давно уже причислила его к славнейшим создателям красочного производства. Впоследствии к старинному званию „доктор философии“, заработанному некогда юным Байером, присоединили еще новый, только что изготовленный титул «доктор инженер», воспринятый уже старым ученым. И не титул здесь венчал человека, а человек должен был освятить титул.

Как тип ученого, Байер является настоящим классиком. Он работает всегда, при всяких условиях, непрерывно и продуктивно. Исследования его обычно весьма продолжительны, детализированы и тянутся целыми десятилетиями.

Каждую тему он разрабатывает вглубь и вширь с упорством, выдержкой и любовью. В нем нет торопливости, нет постоянной смены периодов бурного натиска и упадка. Счастье и случай почти не играют роли в его открытиях. Взявшись за тему, он не отстает от нее, пока не получит ответа. Он переходит от одного вопроса к следующему. У него нет горячности и задора для ожесточенной полемики. Даже у молодого Байера хватает выдержки после 4-летней работы над индиго отложить в сторону эту любимую тему на целые 8 лет, потому что Кекуле опубликовал тогда сообщение о начатых им опытах синтеза изатина. Когда за 8 лет Кекуле не удалось решить поставленной задачи, Байер снова возвращается к индиго. Осуществляет синтез изатина и самой краски, а потом опять индиго, но оставляя, однако, других исследовании. Он публикует за это время не менее 20 экспериментальных работ, касающихся индиго. Обладая прекрасным здоровьем, Байер не нуждается в длительном и полном отдыхе. Если его утомило одно, он тотчас же принимается за другое. Так, в 1885 году после долгих работ над индиго Байер вдруг почувствовал отвращение к этой теме. Тогда он переходит к новому вопросу.

Формулировка теории напряжения

Склонность атомов углерода к образованию более или менее длинных цепей в органических соединениях несомненна, но обладают ли этой способностью и свободные углеродные атомы? Нельзя ли построить длинные цепи из ацетиленовых двойных звеньев, содержащие только на концах своих по атому водорода или другого элемента и будут ли такие цени по свойствам подобны другим органическим соединениям. Нельзя ли, затем, замкнуть эти цепи в чисто-углеродные кольца? Эти образования будут, конечно, менее сложны, чем, например, в алмазе, и можно ожидать, что эти новые формы углерода представятся прозрачными, летучими, как камфора, и сильно взрывчатыми. До взрывчатых алмазов Байер не дошел, но первую часть задачи, синтез полиацетиленовых соединений, разрешил и, кроме того, был приведен этой работой к формулировке известной «теории напряжения», объясняющей большую склонность углеродных цепей к образованию 5-6-звенных колец.

Адольф фон Байер — великий экспериментатор

Как экспериментатор, Байер принадлежал к числу тех химиков, любимыми аппаратами которых являются пробирка и часовое стекло. Байер делал тысячи опытов всегда с простыми приборами и в малых размерах. И в малом масштабе он умел видеть многое. Недаром он с удивлялся своему коллеге: «Как ваши опыты дают отрицательные результаты! Признаюсь, я никогда не сделал еще опыта с отрицательными результатами».

Та же характерная черта простоты уравновешенности и спокойствия сказывается и в изложении Байера, в его статьях, письмах, речах. В лекциях Байер подражал манере своего учителя профессора математики Диришлэ, про которого говорит следующее: «никаких риторических оборотов, напряжения тела или духа, и все-таки он увлекал своих слушателей, которые внимали его словам почти с благоговением. Достигал он этого тем, что будил мысль в слушателе и давал ему время в течение лекции додумать эту мысль до конца. Так, я объяснял успех Диришлэ и старался впоследствии по мере сил ему подражать». Как педагог, Байер выше всего ставил научное развитие студентов и больше всего боялся перегрузить их память чисто-описательным материалом.

Эта боязнь заставила его выступать вместе с Вильгельмом Оствальдом горячим противником введения государственных экзаменов для химиков как университетских, так и окончивших технические школы. Вообще же по экзаменам мюнхенская лаборатория Байера считалась строгой, ибо там был в обычае так называемый «Doctorandum», т. е. экзамен подобный докторскому, но производимый перед началом работы для диссертации.

В какой же общий вывод складываются впечатления от этих немногих эпизодов из биографии Байера в связи с основными чертами его физиономии, как ученого и профессора?

Этот человек твердо прошел длинный жизненный путь, до конца развернув данный Богом талант, и, неустанно работая всю жизнь, сохранил полное духовное и физическое здоровье. В конце пути, он мог сказать, что прожил свою жизнь так, как хотел, как мог и как был должен. И ведь Байер не исключение, от других он отличался талантом, не судьбою. Не слишком ли много в нашем обществе говорят об организациях и не слишком ли мало и вскользь мы заглядываем внутрь человека, мало ценим великое счастье ясно и во время осознанного призвания, всесокрушающую силу неустанного трудолюбия и выдержки, эту неукротимую волю к действию, рождаемую из не остывающей любви к избранному делу.

Адольф Байер (Baeyer) (1835-1917) - немецкий химик-органик, основатель крупной научной школы, иностранный член-корреспондент Петербургской АН (1892). Основополагающие труды по синтезу красителей и алициклических соединений, стереохимии. В 1883 завершил работу по синтезу и установлению строения индиго. Ввел (1888) понятие о цис-транс-изомерии. Нобелевская премия (1905).

Немецкий химик Адольф Байер родился в Берлине 31 октября 1835 года. Он был старшим из пяти детей Иоганна Якоба Байера и Евгении (Хитциг) Байер. Отец Байера, офицер прусской армии, был автором опубликованных работ по географии и преломлению света в атмосфере, а мать - дочерью известного юриста и историка Юлиуса Эдуарда Хитцига. Счастливые дни детства Адольфа Байера были омрачены большим несчастьем - во время родов умерла мать. Старший из детей, Адольф, сильнее других чувствовал тяжелую утрату.

Отец Адольфа, специалист по геодезии, большую часть года проводил в путешествиях. По возвращении он некоторое время жил дома, а потом вместе с Адольфом отправлялся в Мюльгейм. Каждый раз отец привозил книги, и Адольф запомнил одну из них, потому что именно с нее начался интерес к химии.

Наконец-то у меня в руках основное вещество для синтеза индиго, и я испытываю такую же радость, какую, вероятно, испытывал Эмиль Фишер, когда он после 15 лет работы синтезировал пурин исходное вещество для получения мочевой кислоты.

Байер Адольф

В гимназии учитель Шельбах, отличный математик и физик, преподававший также и химию, активно поддерживал интерес Адольфа к физике и химии. Мальчик учился с исключительным усердием, поэтому Шельбах сделал его своим помощником в химической лаборатории. Адольф с удовольствием проводил демонстрации опытов в аудитории, но еще важнее для его становления как химика имели опыты, которые он проводил в своей домашней лаборатории. Прочитав руководство по органической химии Вёлера, Байер еще больше увлекся интересной, загадочной и малоизученной наукой химией. В двенадцатилетнем возрасте он сделал свое первое химическое открытие. Это была новая двойная соль - карбонат меди и натрия.

Окончив гимназию Фридриха Вильгельма, Байер в 1853 году поступил в Берлинский университет, где в течение двух последующих лет занимался изучением математики и физики.

После окончания третьего семестра Адольф Байер был призван в армию. Целый год проходил службу юноша в восьмом берлинском полку. Для него это было тяжелое время, ведь за год ему не удалось даже открыть книгу. Но, наконец, отслужив положенный срок, Байер вернулся домой и встал перед необходимостью решать, чем заниматься дальше.

В конце концов, он поступил в Гейдельбергский университет и начал работу в лаборатории профессора Роберта Бунзена. Обучение в университете не ограничивалось чтением лекций, уже с начала учебного года студенты готовились к исследовательской работе. В Гейдельберге Байер сосредоточил свое внимание на физической химии. Но после опубликования в 1857 году статьи о хлорметане он так увлекся органической химией, что, начиная со следующего года, стал работать у занимавшегося структурной химией Фридриха Августа Кекуле в его лаборатории в Гейдельберге.

Лаборатория была тесной и скудно оборудованной. Однако Байер нашел в лице Кекуле превосходного учителя, который отлично владел методикой экспериментальной работы по органической химии, а еще лучше теорией. Под руководством Кекуле исследования пошли быстро и весьма успешно. Взяв в качестве исходного вещества какодиловую кислоту, Адольф Байер за короткое время синтезировал новые, неизвестные до того времени соединения - метилированные хлориды мышьяка, за которые ему позднее была присуждена докторская степень.

С 1858 года в течение двух лет он вместе с Кекуле работал в Гентском университете в Бельгии. В Генте у Байера не было самостоятельного заработка, он жил на деньги, которые ежемесячно получал от отца. Известный ученый-геодезист, теперь уже генерал Байер, мог позволить себе содержать сына, но отец все настойчивее советовал Адольфу самому подумать о своем будущем.

В начале 1860 года Адольф Байер приехал в Берлин. Экзамен на приват-доцента он выдержал блестяще и начал подготовку к предстоящим лекциям. Для экспериментальной работы в берлинских лабораториях не было никаких условий. Оборудовать собственную лабораторию у Байера не было средств. Оставалось только одно - решать теоретические проблемы.

После смерти деда в доме Байеров, как и прежде, собирались известные ученые, писатели, искусствоведы. На этих вечерах нередко бывал и друг старого Байера, тайный советник Бендеманн, который почти всегда приходил со своей дочерью Адельгейдой (Лидией). Она подружилась с сестрами Адольфа. А когда Адольф приехал в Берлин, красивая, образованная подруга сестер сразу же привлекла его внимание. Однако, живущий на средства отца, Байер не мог и помышлять о браке. Нужно было как можно скорее найти работу с постоянным заработком. И счастье улыбнулось ему. В 1860 году в ремесленном училище, будущем Высшем техническом училище, была введена новая дисциплина - органическая химия. Байер согласился на должность преподавателя органической химии, хотя жалованье ему полагалось небольшое и половину его нужно было отдавать ассистенту, который совсем ничего не получал.

Под влиянием увлеченности Кекуле Адольф Байер начал сначала исследовать мочевую кислоту, а начиная с 1865 года структурный состав индиго, высоко ценимого в промышленности синего красителя, названного именем растения, из которого его получают. Еще в 1841 году французский химик Огюст Лоран в ходе исследований сложного строения этого вещества выделил изатин, растворимое в воде кристаллическое соединение. Продолжая опыты, начатые Лораном, А. Байер в 1866 году получил изатин, использовав новую технологию восстановления индиго путем нагревания его с измельченным цинком. Примененный Байером способ позволил проводить более глубокий структурный анализ, чем процесс окисления, осуществленный Лораном.

Престиж его лаборатории чрезвычайно возрос. Молодым ученым интересовались не только исследователи, но и промышленники. Доходы Байера значительно увеличились. Теперь можно было подумать о семейной жизни.

8 августа 1868 года состоялась свадьба Адельгейды Бондеманн и Адольфа Байера. У них родились дочь и три сына, один из которых, Франц, умер в 1881 году. Известная своей деликатностью, тактом и изящными манерами, госпожа Байер пользовалась всеобщей любовью и уважением. Кроме молодых практикантов ее мужа, госпожа Байер обычно приглашала и маститых ученых, писателей, художников, музыкантов. Молодая жена не только умело взяла на себя заботы о хозяйстве, но и помогала мужу вести переписку. Байер не любил писать. Даже научные статьи, в которых он подводил итоги своих исследований, Байер писал с большой неохотой.

Анализируя обратный процесс, получение индиго путем окисления изатина, Адольф Байер в 1870 году впервые сумел синтезировать индиго, сделав, таким образом, возможным его промышленное производство. После того как в 1872 году Байер переехал в Страсбург и занял место профессора химии в Страсбургском университете, он приступил к изучению реакций конденсации, в результате которых высвобождается вода. В ходе проведения реакций конденсации таких групп соединений, как альдегиды и фенолы, ему и его коллегам удалось выделить несколько имеющих важное значение красящих веществ, в частности пигменты эозина, которые он впоследствии синтезировал.

Здесь у Байера появилось много друзей. Иногда после работы сотрудники лаборатории собирались на квартире ученого, благо дом, в котором жил Байер, находился рядом с лабораторией. За большим и шумным столом рассказывались веселые истории, шутки, пелись песни. Адельгейда любила эти веселые компании и умела оживлять их своим искусством отличной хозяйки. Эти молодые, влюбленные в науку люди сплотились в одну большую семью, в центре которой был профессор Байер.

Три года прожил ученый в Страсбурге. В 1875 году, после смерти Юстуса фон Либиха, Байер стал преемником этого известного химика-органика, заняв должность профессора химии в Мюнхенском университете. Здесь в течение более чем четырех десятилетий он был центром притяжения множества одаренных студентов. Более пятидесяти из них стали впоследствии университетскими преподавателями.

Вернувшись к изучению точной химической структуры индиго, А.Байер в 1883 году объявил о результатах своих исследований. Это соединение, по его словам, состоит из двух связанных «стержневых» молекул (их он назвал индолом). В течение сорока лет созданная Байером модель оставалась неизменной. Она была пересмотрена только с появлением более совершенной технологии.

Изучение красителей привело Адольфа Байера к исследованию бензола - углеводорода, в молекуле которого 6 атомов углерода образуют кольцо. Относительно природы связей между этими атомами углерода и расположения атомов водорода внутри молекулярного кольца существовало много соперничавших между собой теорий. Байер, который по своему складу был скорее химиком-экпериментатором, нежели теоретиком, не принял ни одну из существовавших в то время теорий, а выдвинул свою собственную - теорию «напряжения». В ней ученый утверждал, что из-за присутствия других атомов в молекуле связи между атомами углерода находятся под напряжением и что это напряжение определяет не только форму молекулы, но также и ее стабильность. И хотя эта теория получила сегодня несколько осовремененную трактовку, ее суть, верно схваченная Байером, осталась неизменной.

Исследования бензола привели Байера также к пониманию того, что структура молекул бензольной группы ароматических соединений, называемых гидроароматическими, представляет собой нечто среднее между кольцевым образованием и структурой молекулы алифатических углеводородов (без кольца). Это сделанное им открытие не только указывало на взаимосвязь между данными тремя типами молекул, но и открывало новые возможности для их изучения.

В 1885 году в день пятидесятилетия Адольфа Байера в знак признания его заслуг перед Германией ученому был пожалован наследственный титул, давший право ставить частицу «фон» перед фамилией.

Годы шли незаметно. Старшая дочь Евгения давно вышла замуж за профессора Оскара Пилоти. Сыновья, Ганс и Отто, тоже нашли свою дорогу в жизни. Появились внуки...

Шел 1905 год. На чествование семидесятилетия выдающегося ученого в Мюнхен съехались десятки учеников Байера, теперь уже известных ученых. Торжественная церемония, обед в большом зале. Со всех концов мира приходили поздравления. В дни празднования было получено сообщение о том, что за заслуги в области органической химии Байеру присуждена Нобелевская премия по химии «за заслуги в развитии органической химии и химической промышленности благодаря работам по органическим красителям и гидроароматическим соединениям».

Поскольку в это время ученый был болен и не мог лично присутствовать на церемонии вручения премии, его представлял германский посол. Байер не произнес Нобелевской лекции. Но еще в 1900 году, в статье, посвященной истории синтеза индиго, он сказал: «Наконец-то у меня в руках основное вещество для синтеза индиго, и я испытываю такую же радость, какую, вероятно, испытывал Эмиль Фишер, когда он после пятнадцати лет работы синтезировал пурин - исходное вещество для получения мочевой кислоты».

Став нобелевским лауреатом, Адольф Байер продолжил исследования молекулярной структуры. Его работы по кислородным соединениям привели к открытиям, касающимся четырехвалентности кислорода. Ученый также занимался изучением связи между молекулярной структурой и оптическими свойствами веществ, в частности цветом.

Байер поддерживал личные контакты со многими выдающимися учеными Европы. Почти не ведя переписки, он всегда находил время посетить своих коллег, побеседовать с ними, узнать об их достижениях, рассказать о своих. Его уважали и повсюду встречали как дорогого гостя. Профессорские кафедры во многих городах Европы занимали его ученики. Они сохраняли привязанность к старому учителю и, приезжая в Мюнхен, прежде всего, навещали знакомый дом.

В число наград, полученных Байером, входила медаль Дэви, присужденная Лондонским королевским обществом. Он был членом Берлинской академии наук и Германского химического общества.

Последние годы жизни ученого были омрачены начавшейся мировой войной. Народ Германии нес на плечах все тяготы кровавой бойни, и Байер тяжело переживал это. Он стал быстро дряхлеть, часто задыхался от сухого кашля, а вскоре и совсем слег.

20 августа 1917 года Адольф Байер умер в своем загородном доме на Штарнбергском озере, неподалеку от Мюнхена.

Говоря о сегодняшнем герое нашей рубрики «Как получить Нобелевку», нужно сразу развеять одно стойкое заблуждение: он не имеет никакого отношения к основанию немецкого фармацевтического гиганта, принесшего в этот мир аспирин и героин, - компании Bayer AG. Это заслуга другого немца и другого Байера, Фридриха. Наш же герой прославился не в фармацевтике, а в другой отрасли химической промышленности - производстве красителей. Итак, Адольф Байер.

Иоганн Фридрих Вильгельм Адольф фон Байер

Нобелевская премия по химии 1905 года. Формулировка Нобелевского комитета: «За заслуги в развитии органической химии и химической промышленности благодаря работам по органическим красителям и гидроароматическим соединениям» (in recognition of his services in the advancement of organic chemistry and the chemical industry, through his work on organic dyes and hydroaromatic compounds).

Адольф Байер - нобелевский лауреат с одной из самых ранних дат рождения: он появился на свет в 1835 году. Он вырос в талантливой семье: дедушка по матери, Юлиус Гитциг, был известным издателем и первым биографом знаменитого Гофмана, а отец, Иоганн Якоб Байер, был не только военным, но и ученым, автором трудов по географии и оптике.

Юлиус Гитциг

Wikimedia Commons

Сам Адольф тоже отслужил в армии, после чего поступил в Гейдельбергский университет. Там он учился у того же великого химика, у которого учился и предыдущий нобелевский лауреат из нашего цикла (лауреат 1905 года по физике ), - у Роберта Бунзена, первооткрывателя знаменитой горелки. Вообще говоря, вопрос, кем Адольф хотел стать, не стоял. Он всегда хотел стать химиком, и уже в 12 лет сделал первое химическое открытие, получив новое вещество - двойную соль, совместный карбонат натрия и магния.

Правда, в Гейдельберге Байер изначально хотел заниматься физической химией, но вышедшая в 1857 году статья о хлорметане привела нашего героя к делу, которым он занимался всю оставшуюся жизнь. Адольф так увлекся органической химией, что ушел от Бунзена и начал заниматься у другого выдающегося ученого - автора формулы бензола Фридриха Кекуле. Байер проработал с ним до 1860 года, после чего вернулся в Берлин.

Фридрих Кекуле

Wikimedia Commons

Первые работы нашего героя были направлены на изучение мочевой кислоты, затем он переключился на «крепкий орешек» органической химии - индиго. Это растительный краситель, который получают из индигоферы красильной (Indigofera tinctoria ). Это растение родом из Индии издревле было источником синей краски.

Растительные красители, которые нужно было везти издалека (индигофера расла только в индийском климате), были очень дороги, поэтому получить индиго простым химическим синтезом было очень важно. А для этого и нужно было установить достаточно сложную структуру вещества.

Индигофера красильная

Wikimedia Commons

Еще в 1841 году французский химик Огюст Лоран в ходе исследований структуры индиго выделил изатин - растворимое в воде кристаллическое соединение.

Продолжая начатые Лораном опыты, Байер в 1866 году тоже получил изатин, использовав новую технологию восстановления индиго путем нагревания его с измельченным цинком. Примененный немецким химиком способ позволил проводить более глубокий структурный анализ, чем способ Лорана.

Wikimedia Commons

Байер смог провести обратный процесс - получить индиго из более простого изатина. Уже к 1883 году ученый смог расшифровать структуру индиго. Гораздо позже, в 1900 году, в статье, посвященной истории синтеза индиго, он написал: «Наконец-то у меня в руках основное вещество для синтеза индиго, и я испытываю такую же радость, какую, вероятно, испытывал (об этом нобелевском лауреате сайт уже писал), когда он после 15 лет работы синтезировал пурин - исходное вещество для получения мочевой кислоты».

Wikimedia Commons

Карьера тоже шла своим чередом: в 1875 году умер выдающийся химик Юстус Либих (химики в первую очередь помнят ученого по холодильнику его имени - устройству для охлаждения испаряющейся жидкости), и Байеру перешла его кафедра органической химии. Здесь он продолжил работы над индиго, а также вступил в спор по поводу формулы бензола: общение с Кекуле не прошло даром.

АДОЛЬФ ФОН БАЙЕР

Немецкий химик Иоганн Фридрих Вильгельм Адольф фон Байер родился в Берлине 31 октября 1835 года. Он был старшим из пяти детей Иоганна Якоба Байера и Евгении (Хитциг) Байер. Отец Байера, офицер прусской армии, был автором опубликованных работ по географии и преломлению света в атмосфере, а мать - дочерью известного юриста и историка Юлиуса Эдуарда Хитцига. Счастливые дни детства Адольфа Байера были омрачены большим несчастьем - во время родов умерла мать. Старший из детей, Адольф, сильнее других чувствовал тяжёлую утрату.

Отец, специалист по геодезии, большую часть года проводил в путешествиях. По возвращении он некоторое время жил дома, а потом вместе с Адольфом отправлялся в Мюльгейм. Каждый раз отец привозил книги, и Адольф запомнил одну из них, потому что именно с неё начался интерес к химии.

В гимназии учитель Шельбах, отличный математик и физик, преподававший также и химию, активно поддерживал интерес Адольфа к физике и химии. Мальчик учился с исключительным усердием, поэтому Шельбах сделал его своим помощником в химической лаборатории. Адольф с удовольствием проводил демонстрации опытов в аудитории, но ещё важнее для его становления как химика имели опыты, которые он проводил в своей домашней лаборатории. Прочитав руководство по органической химии Вёлера, Байер ещё больше увлёкся интересной, загадочной и малоизученной наукой химией. В двенадцатилетнем возрасте он сделал своё первое химическое открытие. Это была новая двойная соль - карбонат меди и натрия.

Окончив гимназию Фридриха Вильгельма, Байер в 1853 году поступил в Берлинский университет, где в течение двух последующих лет занимался изучением математики и физики.

После окончания третьего семестра Байер был призван в армию. Целый год проходил службу юноша в восьмом берлинском полку. Для него это было тяжёлое время, ведь за год ему не удалось даже открыть книгу. Но, наконец, отслужив положенный срок, Байер вернулся домой и встал перед необходимостью решать, чем заниматься дальше.

В конце концов, он поступил в Гейдельбергский университет и начал работу в лаборатории профессора Бунзена. Обучение в университете не ограничивалось чтением лекций, уже с начала учебного года студенты готовились к исследовательской работе. В Гейдельберге Байер сосредоточил своё внимание на физической химии. Но после опубликования в 1857 году статьи о хлорметане он так увлёкся органической химией, что, начиная со следующего года, стал работать у занимавшегося структурной химией Фридриха Августа Кекуле в его лаборатории в Гейдельберге.

Лаборатория была тесной и скудно оборудованной. Однако Байер нашёл в лице Кекуле превосходного учителя, который отлично владел методикой экспериментальной работы по органической химии, а ещё лучше теорией. Под руководством Кекуле исследования пошли быстро и весьма успешно. Взяв в качестве исходного вещества какодиловую кислоту, Байер за короткое время синтезировал новые, неизвестные до того времени соединения - метилированные хлориды мышьяка, за которые ему позднее была присуждена докторская степень.

С 1858 года в течение двух лет он вместе с Кекуле работал в Гентском университете в Бельгии. В Генте у Байера не было самостоятельного заработка, он жил на деньги, которые ежемесячно получал от отца. Известный учёный-геодезист, теперь уже генерал Байер, мог позволить себе содержать сына, но отец всё настойчивее советовал Адольфу самому подумать о своём будущем.

В начале 1860 года Байер приехал в Берлин. Экзамен на приват-доцента он выдержал блестяще и начал подготовку к предстоящим лекциям. Для экспериментальной работы в берлинских лабораториях не было никаких условий. Оборудовать собственную лабораторию у Байера не было средств. Оставалось только одно - решать теоретические проблемы.

После смерти деда в доме Байеров, как и прежде, собирались известные учёные, писатели, искусствоведы. На этих вечерах нередко бывал и друг старого Байера, тайный советник Бендеманн, который почти всегда приходил со своей дочерью Адельгейдой (Лидией). Она подружилась с сёстрами Адольфа. А когда Адольф приехал в Берлин, красивая, образованная подруга сестёр сразу же привлекла его внимание. Однако живущий на средства отца Байер не мог и помышлять о браке. Нужно было как можно скорее найти работу с постоянным заработком. И счастье улыбнулось ему. В 1860 году в ремесленном училище, будущем Высшем техническом училище, была введена новая дисциплина - органическая химия. Байер согласился на должность преподавателя органической химии, хотя жалованье ему полагалось небольшое и половину его нужно было отдавать ассистенту, который совсем ничего не получал.

Под влиянием увлечённости Кекуле Байер начал сначала исследовать мочевую кислоту, а начиная с 1865 года структурный состав индиго, высоко ценимого в промышленности синего красителя, названного именем растения, из которого его получают. Ещё в 1841 году французский химик Огюст Лоран в ходе исследований сложного строения этого вещества выделил изатин, растворимое в воде кристаллическое соединение. Продолжая опыты, начатые Лораном, Байер в 1866 году получил изатин, использовав новую технологию восстановления индиго путём нагревания его с измельчённым цинком. Применённый Байером способ позволил проводить более глубокий структурный анализ, чем процесс окисления, осуществлённый Лораном.

Престиж его лаборатории чрезвычайно возрос. Молодым учёным интересовались не только исследователи, но и промышленники. Доходы Байера значительно увеличились. Теперь можно было подумать о семейной жизни.

8 августа 1868 года состоялась свадьба Адельгейды Бендеманн и Адольфа Байера. У них родились дочь и три сына, один из которых, Франц, умер в 1881 году. Известная своей деликатностью, тактом и изящными манерами, госпожа Байер пользовалась всеобщей любовью и уважением. Кроме молодых практикантов её мужа, госпожа Байер обычно приглашала и маститых учёных, писателей, художников, музыкантов. Молодая жена не только умело взяла на себя заботы о хозяйстве, но и помогала мужу вести переписку. Байер не любил писать. Даже научные статьи, в которых он подводил итоги своих исследований, Байер писал с большой неохотой.

Анализируя обратный процесс, получение индиго путём окисления изатина, Байер в 1870 году впервые сумел синтезировать индиго, сделав, таким образом, возможным его промышленное производство. После того как в 1872 году Байер переехал в Страсбург и занял место профессора химии в Страсбургском университете, он приступил к изучению реакций конденсации, в результате которых высвобождается вода. В ходе проведения реакций конденсации таких групп соединений, как альдегиды и фенолы, ему и его коллегам удалось выделить несколько имеющих важное значение красящих веществ, в частности пигменты эозина, которые он впоследствии синтезировал.

Здесь у Байера появилось много друзей. Иногда после работы сотрудники лаборатории собирались на квартире учёного, благо дом, в котором жил Байер, находился рядом с лабораторией. За большим и шумным столом рассказывались весёлые истории, шутки, пелись песни. Адельгейда любила эти весёлые компании и умела оживлять их своим искусством отличной хозяйки. Эти молодые, влюблённые в науку люди сплотились в одну большую семью, в центре которой был профессор Байер.

Три года прожил учёный в Страсбурге. В 1875 году, после смерти Юстуса фон Либиха, Байер стал преемником этого известного химика-органика, заняв должность профессора химии в Мюнхенском университете. Здесь в течение более чем четырёх десятилетий он был центром притяжения множества одарённых студентов. Более пятидесяти из них стали впоследствии университетскими преподавателями.

Вернувшись к изучению точной химической структуры индиго, Байер в 1883 году объявил о результатах своих исследований. Это соединение, по его словам, состоит из двух связанных «стержневых» молекул (их он назвал индолом). В течение сорока лет созданная Байером модель оставалась неизменной. Она была пересмотрена только с появлением более совершенной технологии.

Изучение красителей привело Байера к исследованию бензола - углеводорода, в молекуле которого 6 атомов углерода образуют кольцо. Относительно природы связей между этими атомами углерода и расположения атомов водорода внутри молекулярного кольца существовало много соперничавших между собой теорий. Байер, который по своему складу был скорее химиком-экпериментатором, нежели теоретиком, не принял ни одну из существовавших в то время теорий, а выдвинул свою собственную - теорию «напряжения». В ней учёный утверждал, что из-за присутствия других атомов в молекуле связи между атомами углерода находятся под напряжением и что это напряжение определяет не только форму молекулы, но также и её стабильность. И хотя эта теория получила сегодня несколько осовремененную трактовку, её суть, верно схваченная Байером, осталась неизменной. Исследования бензола привели Байера также к пониманию того, что структура молекул бензольной группы ароматических соединений, называемых гидроароматическими, представляет собой нечто среднее между кольцевым образованием и структурой молекулы алифатических углеводородов (без кольца). Это сделанное им открытие не только указывало на взаимосвязь между данными тремя типами молекул, но и открывало новые возможности для их изучения.

В 1885 году в день пятидесятилетия Байера в знак признания его заслуг перед Германией учёному был пожалован наследственный титул, давший право ставить частицу «фон» перед фамилией.

…Годы шли незаметно. Старшая дочь Евгения давно вышла замуж за профессора Оскара Пилоти. Сыновья, Ганс и Отто, тоже нашли свою дорогу в жизни. Появились внуки…

Шёл 1905 год. На чествование семидесятилетия выдающегося учёного в Мюнхен съехались десятки учеников Байера, теперь уже известных учёных. Торжественная церемония, обед в большом зале. Со всех концов мира приходили поздравления. В дни празднования было получено сообщение о том, что за заслуги в области органической химии Байеру присуждена Нобелевская премия по химии «за заслуги в развитии органической химии и химической промышленности благодаря работам по органическим красителям и гидроароматическим соединениям».

Поскольку в это время учёный был болен и не мог лично присутствовать на церемонии вручения премии, его представлял германский посол. Байер не произнёс нобелевской лекции. Но ещё в 1900 году, в статье, посвящённой истории синтеза индиго, он сказал: «Наконец-то у меня в руках основное вещество для синтеза индиго, и я испытываю такую же радость, какую, вероятно, испытывал Эмиль Фишер, когда он после пятнадцати лет работы синтезировал пурин - исходное вещество для получения мочевой кислоты».

Став нобелевским лауреатом, Байер продолжил исследования молекулярной структуры. Его работы по кислородным соединениям привели к открытиям, касающимся четырёхвалентности и основности кислорода. Учёный также занимался изучением связи между молекулярной структурой и оптическими свойствами веществ, в частности цветом.

Байер поддерживал личные контакты со многими выдающимися учёными Европы. Почти не ведя переписки, он всегда находил время посетить своих коллег, побеседовать с ними, узнать об их достижениях, рассказать о своих. Его уважали и повсюду встречали как дорогого гостя. Профессорские кафедры во многих городах Европы занимали его ученики. Они сохраняли привязанность к старому учителю и, приезжая в Мюнхен, прежде всего, навещали знакомый дом.

В число наград, полученных Байером, входила медаль Дэви, присуждённая Лондонским королевским обществом. Он был членом Берлинской академии наук и Германского химического общества.

Последние годы жизни учёного были омрачены начавшейся мировой войной. Народ Германии нёс на плечах все тяготы кровавой бойни, и Байер тяжело переживал это. Он стал быстро дряхлеть, часто задыхался от сухого кашля, а вскоре и совсем слёг. 20 августа 1917 года Адольф Байер умер в своём загородном доме на Штарнбергском озере, неподалёку от Мюнхена.

Байер Байер (Адольф фон) – один из замечательнейших химиков экспериментаторов последней половины текущего столетия, сын геодезиста Иоганна-Якова Байера; родился в Берлине в 1835 году. Химическое образование получил главным образом под руководством Р. Бунзена в