Патопсихология предмет изучения. Патопсихология - это что такое? Методы и задачи науки. Предмет и объект патопсихологии

Жаропонижающие средства для детей назначаются педиатром. Но бывают ситуации неотложной помощи при лихорадке, когда ребенку нужно дать лекарство немедленно. Тогда родители берут на себя ответственность и применяют жаропонижающие препараты. Что разрешено давать детям грудного возраста? Чем можно сбить температуру у детей постарше? Какие лекарства самые безопасные?

1. Предмет и задачи патопсихологии………..…..……………………………..4

2. Принципы организации и правила проведения экспериментального

патопсихологического исследования………………………………………..6

3. Нарушения сознания…………………………………………….…………...13

4. Нарушения личности………………………………………………………...18

5. Нарушения восприятия……………………………………………………....26

6. Нарушения памяти…….……………………………………………………..33

7. Нарушения мышления…..…………………………………………………...37

8. Нарушения умственной работоспособности……………………………….55

9. Патопсихология неврозов. Психопатии……….…………………………...58

10. Патопсихология психосоматозов…..…………..….………………………..73

11. Значение патопсихологических исследований для теоретических и

методологических вопросов психологии.....................................................77

12.Патопсихологические синдромы……………………………...………….....81

13.Вопросы к экзамену……………..…………………………………………...84

14.Список литературы………….……………………………………………….85

ПРЕДМЕТ И ЗАДАЧИ ПАТОПСИХОЛОГИИ

Патопсихология является прикладной отраслью психологической науки и, как психологическая дисциплина, исходит из закономерностей развития и структуры психики в норме. Патопсихология не только прикладная ветвь психологической науки. Это междисциплинарная, интегративная область знаний о человеке, граничащая с медициной и социологией, в частности.

При проведении системных исследований в рамках патопсихологии особое внимание следует уделять тому обстоятельству, что изучаются не столько разные стороны каких-либо явлений (например, когнитивные процессы), а выделяется главный фактор, позволяющий изучить целостность данной системы. Таким целостным фактором является для патопсихологии анализ деятельности больного человека в реальной жизненной ситуации. Поэтому патопсихологическое исследование всегда нацелено на реального человека в его неразрывной взаимосвязи с социальной средой.

Предметом патопсихологии является психика психически и соматически больных людей, при этом, изучаются закономерности распада психической деятельности и свойств личности в сопоставлении с закономерностями формирования и протекания психических процессов в норме. В целом, в рамках патопсихологии исследуются закономерности искажений отражательной деятельности мозга.

Несмотря на то, что патопсихология очень близка по своему предмету к психиатрии, – существует принципиальное отличие между этими отраслями знаний о человеке. Данное различие проявляется, прежде всего, в том, что психиатрия, как и всякая отрасль медицины, направлена, в первую очередь, на выяснение причин психической болезни, на исследование синдромов и симптомов, типичных для того или иного заболевания, закономерностей их проявления и чередования, на анализ критериев прогноза болезни, на лечение и профилактику психического заболевания.

Практические задачи , стоящие перед патопсихологическим исследованием, чрезвычайно разнообразны.

1. Дифференциально – диагностическая задача: экспериментальные данные, характеризующие нарушения психических процессов при различных формах заболевания служат дополнительным материалом для постановки диагноза.

2. Анализ структуры психического дефекта , установление степени психических нарушений у больного, его интеллектуального снижения вне зависимости от дифференциально-диагностической задачи (например, при оценке качества ремиссии, при анализе эффективности лечения).

3. Определение характера действия терапевтических средств (например, изучение эффективности применения медикаментов для купирования тех или иных симптомов и синдромов).

4. Психопрофилактические задачи : вопросы профотбора и профессиональной гигиены (психологическое состояние, работоспособность, личностные особенности того или иного человека, предстоящая деятельность может быть связана со значительными нервно-психическими нагрузками, в том числе проблема профессиональной деформации личности).

5. Решение задач психиатрической экспертизы (судебной, военной, профессиональной).

6. Обоснование психологических рекомендаций для проведения психологической коррекции (направленность на психокоррекцию ). Эффективная психологическая коррекция обязана базироваться на углубленном анализе и квалификации психического состояния больного человека. Работа патопсихолога должна быть нацелена не только на квалификацию того или иного нарушения познавательной или мотивационной сферы или характеристики измененной самооценки, уровня притязаний больного, но и на оценку его потенциальных возможностей, раскрытие которых приведет к улучшению психического состояния пациента, т.е. нацеленность не только на установление наличия того или иного нарушения, но и на квалификацию скрытых, потенциальных возможностей личности больного – того, что Л.С. Выготский назвал «социальным развитием».

7. Специфические задачи детской патопсихологии :наряду с задачами дифференциальной диагностики, установлением степени снижения и учета эффективности лечения к особенностям детской патопсихологии относится вопрос о прогнозе обучаемости и связанный с ним вопрос об отборе детей в специализированные образовательные учреждения.

Особенно ценным в этом отношении оказывается динамическое прослеживание детей, которое открывает возможность анализа данных о прогнозе обучаемости ребенка и осмыслить те теоретические принципы, на которых базировался прогноз.

Однако задачи патопсихологической работы в клинике детского возраста не исчерпываются поисками критериев диагностики и обучаемости. В этой области проводится большая психокоррекционная работа. Она касается как восстановления отдельных поврежденных психических функций, так и коррекции нарушенного развития детей в целом. Важнейшая задача - коррекция и профилактика проблемного развития детей.

Итак, важнейшей характеристикой патопсихологии на современном этапе является направленность на восстановление измененной психической деятельности, на возвращение больному человеку его социального статуса, предотвращение (профилактику) возможности подобной утраты у детей и взрослых, коррекцию и профилактику аномального развития у детей, – т.е. на охрану психического здоровья в целом.

К основным тенденциям современной патопсихологии относятся:

1. углубленный системный анализ психического состояния больного;

3. индивидуальный характер исследования и коррекции.

2. ПРИНЦИПЫ ОРГАНИЗАЦИИ И ПРАВИЛА ПРОВЕДЕНИЯ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОГО КЛИНИЧЕСКОГО ПАТОПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Патопсихологическое исследование включает в себя ряд компонентов (этапов) :

1. постановка врачом цели исследования с конкретизацией его задач;

2. беседа с родственниками и близкими пациента;

3. анализ истории жизни и заболевания пациента (изучение анамнеза жизни и болезни по медицинской документации);

4. беседа с пациентом (с важнейшей целью – установление контакта);

5. проведение собственно патопсихологического эксперимента (структура и набор методик которого, связаны с задачей исследования);

6. наблюдение за поведением пациента и беседа с ним во время исследования;

7. сопоставление экспериментальных данных с анамнезом жизни и болезни пациента;

8. составление заключения и его обсуждение с врачом;

9. сообщение пациенту психодиагностической информации;

10.определение совместно с врачом путей психологической коррекции.

Принципы построения патопсихологического эксперимента.

В основании патопсихологического заключения лежат результаты наблюдения, проверенные с помощью эксперимента. Изучить явление, – значит, определить его составные части, его общие свойства и характерные признаки; причины, его вызывающие, и следствия, им обусловленные, – следовательно, привести его в полную связь с остальными, уже проверенными фактами; поэтому эксперимент здесь имеет решающее значение.

При этом, данные самонаблюдения пациента могут являться существенным фактором при анализе психических явлений, представляя собой определенный факт психической жизни.

Сам патопсихологический эксперимент должен быть заранее строго продуман: необходимо создать определенные условия, чтобы получить, вычленить само изучаемое явление. Эксперимент в целом должен давать объяснительную характеристику, а не установление факта, объяснить причину, детерминацию человеческого поведения, того или иного психического явления.

Следует отметить, что в русле метода количественного измерения отдельных психических функций выявляются лишь конечные результаты работы, сам же ее процесс, отношение испытуемого к заданию, мотивы, побудившие испытуемого избрать тот или иной способ действия, личностные установки, желания, словом, все многообразие качественных особенностей деятельности испытуемого не может быть обнаружено. Поэтому одним из основных принципов патопсихологического эксперимента является системный качественный анализ исследуемых нарушений психической деятельности.

Патопсихологический эксперимент должен быть направлен не на исследование и измерение отдельных психических процессов, а на целостное изучение человека, совершающего реальную деятельность. В результате эксперимента должен быть проведен качественный анализ различных форм распада психики, раскрыты механизмы нарушенной деятельности и возможности ее восстановления.

Принимая во внимание то, что всякий психический процесс обладает известной динамикой и направленностью, следует так построить экспериментальные исследования, чтобы они отражали сохранность или нарушение этих параметров. Результаты эксперимента должны дать не столько количественную, сколько качественную характеристику распада психики.

Исходя из вышесказанного, основным принципом построения патопсихологического эксперимента является принцип качественного анализа особенностей протекания психических процессов у больного человека в противоположность задаче лишь одного количественного их измерения. Важно не только то, какой трудности или какого объема задание выполнил пациент, но и то, как он это делал, чем были обусловлены его ошибки и затруднения.

Анализ ошибок , возникающих у пациентов в процессе выполнения экспериментальных заданий, представляет собой показательный материал для оценки того или иного нарушения их психической деятельности.

Следует отметить, что один и тот же патопсихологический симптом может явиться индикатором различных патологических состояний и быть обусловлен разными механизмами. Например, нарушение опосредованной памяти или нестойкость суждений могут возникнуть вследствие патологических изменений умственной работоспособности пациента (как это имеет место при астениях органического генеза). Эти же нарушения могут быть обусловлены как недостаточной целенаправленностью мотивов (например, при поражениях лобных отделов мозга), так и служить проявлением дезавтоматизации действий (при сосудистых изменениях мозга, эпилепсии).

Характер психических нарушений, как правило, не является патогномоничным, т.е. специфическим для того или иного заболевания или формы его течения; он является лишь типичным для них и должен быть оценен в комплексе с данными целостного патопсихологического исследования.

Психологическое исследование в клинике может быть приравнено к “функциональной пробе” – методу, широко используемому в медицинской практике и состоящему в испытании деятельности какого-либо функциональной системы. В ситуации патопсихологического эксперимента роль “функциональной пробы” могут играть те экспериментальные задачи, которые в состоянии актуализировать умственные операции, которыми пользуется человек в своей жизнедеятельности, раскрыть его мотивы, побуждающие эту деятельность.

Патопсихологический эксперимент должен актуализировать не только умственные операции пациента, но и его личностное отношение . Патопсихологические явления могут быть поняты только на основе учета отношения человека к работе, его мотивов и целей, отношения и требований к самому себе, к результату работы и т.д.

Такой подход, в целом, требует глубокого знания и тщательного изучения психологии личности и диктуется правильным пониманием детерминации психической деятельности. Говоря о механизмах детерминации психического, С.Л. Рубинштейн подчеркивал, что внешние условия сами по себе еще не определяют непосредственно поведение и поступки человека, что причина действует через «внутренние условия». Это означает, что суждения, действия, поступки человека не являются непосредственной реакцией на внешние раздражители, а что они опосредуются его установками, мотивами, потребностями. Эти установки складываются прижизненно под влиянием воспитания и обучения, и, сформировавшись, они сами определяют действия и поступки человека, здорового и больного.

Отношения человека неразрывно связаны со структурой его личности , с его потребностями, эмоциональными и волевыми особенностями. В потребностях человека, материальных и духовных, выражается его связь с окружающим миром, людьми. Оценивая человека, мы, прежде всего, характеризуем круг его интересов, содержание его потребностей. Мы судим о человеке по мотивам его поступков, по тому, чему он радуется, на что направлены его мысли и желания.

Патологическое изменение личности проявляется тем, что под влиянием болезни у человека скудеют интересы, мельчают потребности, проявляется равнодушное отношение к тому, что его раньше волновало, его действия лишаются целенаправленности, поступки становятся неадекватными. Больной человек перестает сознательно регулировать свое поведение, не в состоянии адекватно оценивать свои возможности, патологически изменяется его отношение к себе и окружающему.

Необходимо помнить, что патопсихологический эксперимент является по существу взаимной деятельностью , взаимным общением экспериментатора и испытуемого. Поэтому его построение не может быть жестким. Как бы жестка ни была инструкция, часто взгляд экспериментатора, его мимика могут изменить ситуацию эксперимента, отношение пациента. Иными словами, качественный анализ потому и необходим, что ситуация патопсихологического эксперимента – это отрезок реальной жизни. Именно поэтому данные патопсихологического исследования могут быть использованы при решении реальных вопросов, касающихся судьбы конкретных людей.

Следует остановиться еще на одной особенности патопсихологического эксперимента. Его построение должно позволить выявить не только структуру измененных психических процессов, но и оценить оставшиеся сохранными формы психической деятельности пациента. Необходимость такого подхода важна при решении вопросов восстановления нарушенных функций.

Для того чтобы патопсихологический эксперимент мог выявить сохранные звенья измененной психической деятельности пациента, он должен быть направлен не только на оценку результативной стороны его деятельности, не только на анализ окончательной продукции. Построение эксперимента должно отразить характер поисков решений пациентом, дать возможность экспериментатору вмешаться в “стратегию” эксперимента, чтобы обнаружить, как больной воспринимает “помощь” экспериментатора, может ли он ею адекватно воспользоваться.

Патопсихологическое исследование отличается многообразием, большим количеством применяемых методик. Объясняется это следующим. Процесс распада психики не происходит одномерно . Практически не бывает так, чтобы у одного пациента нарушались только процессы синтеза и анализа, а у другого – страдала бы исключительно целенаправленность личности. При выполнении любого экспериментального задания можно в известной мере судить о различных формах психических нарушений. Однако, несмотря на это, не каждый методический прием позволяет с одинаковой очевидностью, четкостью и достоверностью судить о той или иной форме или степени нарушения.

Так как в ситуации с больным человеком все течение эксперимента по необходимости часто меняется (хотя бы потому, что меняется состояние больного), сопоставление результатов различных вариантов экспериментальных методик становится обязательным.

Такое сопоставление необходимо еще и по другим причинам. Выполняя то или иное задание, пациент не только правильно или ошибочно его решает; решение задания часто вызывает осознание своего дефекта; пациенты стремятся найти возможность компенсировать его, найти опорные пункты для исправления дефекта. Разные задания предоставляют различные возможности для этого.

Следует отметить, что нарушение психической деятельности пациента часто бывает нестойким. При улучшении состояния пациента некоторые изменения его мыслительной деятельности исчезают, другие – остаются резистентными. При этом характер обнаруживаемых нарушений может изменяться в зависимости от особенностей самого экспериментального приема. Сопоставление результатов различных вариантов какого-либо диагностического метода, многократно применяемого, дает право судить о характере, качестве, динамике нарушений психических процессов и личностных свойств пациента.

Совершенно очевидно, что при исследовании распада психики не приходится ограничиваться одним каким-нибудь методом, а следует применять комплекс методических приемов.

Направленность патопсихологического исследования на раскрытие качественной характеристики психических нарушений с особенной необходимостью выступает при исследовании детей с аномалиями в развитии . При любой степени психического недоразвития или заболевания всегда происходит дальнейшее (пусть замедленное или искаженное) развитие ребенка. Психологический эксперимент не должен ограничиваться установлением структуры психических процессов больного ребенка; он должен выявить, прежде всего, его сохранные потенциальные возможности.

Следует учесть еще одну особенность патопсихологического исследования. Выполнение экспериментальных заданий имеет для разных пациентов различный смысл . Например, у одних испытуемых экспериментальные задания вызывают познавательный мотив, другие испытуемые выполняют задачи из любезности к экспериментатору (так называемые “деловые испытуемые”), третьи – увлекаются процессами решения (“наивные испытуемые”). Отношение к эксперименту зависит от отношения больного к факту стационирования, от его отношения к самому экспериментатору. Также следует учесть, что патопсихологическое исследование неминуемо означает для пациента ситуацию некой “экспертизы”.

В связи с вышесказанным, патопсихологу приходится в своем заключении оперировать системой понятий, характеризующих личность пациента в целом (его мотивы, целенаправленность, самооценка и др.). Однако это не исключает отказа от характеристики отдельных процессов. Но эта характеристика должна быть углублена анализом общего состояния пациента. Можно сказать, что патопсихологический эксперимент направлен не только на анализ отдельных симптомов, но и на выявление патопсихологических синдромов .

Важен также вопрос интерпретации полученных данных, в основе которой лежит та или иная теоретическая концепция. Например, у пациента обнаруживается плохая память: это можно расценить, как результат познавательных нарушений вследствие сосудистых заболеваний, но это может служить и проявлением снижения мотивационной активности, как это имеет место у больных шизофренией. Поэтому качественная интерпретация может быть проведена только на основании системного анализа.

Резюмируя вышесказанное, следует еще раз отметить, что предъявляемый испытуемому в ходе патопсихологического исследования реальный отрезок деятельности, реплики экспериментатора вызывают столь же реальное переживание и определенное эмоциональное состояние у пациента. Иными словами, патопсихологическое исследование обнажает реальный пласт его жизни. Поэтому программа исследования не может быть принципиально единообразной, стандартной, она зависит от клинической задачи . Например, при необходимости дифференциально-диагностического отграничения шизофрении от шизофреноподобных картин при органических заболеваний ЦНС основное внимание будет уделено выявлению особенностей расстройств мышления (методом “классификации предметов”, “пиктограммы”, сравнения понятий), с одной стороны, а также характеристике умственной работоспособности (пробы “на совмещение”, “отыскивание чисел” и др.) – с другой.

Беседа психолога с больным и наблюдение за его поведением во время исследования.

Беседу психолога с испытуемым можно условно разделить на две части. Первая часть – это беседа, в узком смысле этого слова, в процессе ее экспериментатор разговаривает с больным, не проводя еще никакого эксперимента, с целью установления контакта.

Вторая часть беседы – это беседа во время эксперимента , т.е. общение с больным в ходе исследования. Общение может быть вербальное - когда экспериментатор что-то говорит пациенту, указывает, подсказывает, хвалит или, наоборот, порицает. Но общение может быть и невербальное, когда своей мимикой экспериментатор показывает пациенту, хорошо или плохо он выполняет задание; как и в реальной жизни, можно пожать плечами, поднять брови, можно удивленно посмотреть, улыбнуться, нахмуриться и т.д.

В начале остановимся на тех вопросах, которые касаются беседы в более узком плане. Прежде всего, беседа всегда зависит от поставленной задачи , которая ставится большей частью самим лечащим врачом. Врач просит посмотреть экспериментально такого-то пациента, когда, например, ему не ясен диагноз. Или, наоборот, пациент находится в стационаре для прохождения экспертизы: трудовой, воинской, судебной. Или врач хочет знать, какова эффективность применения психофармакологических средств, которые принимает данный пациент.

Таким образом, врач ставит перед психологом определенную практическую задачу . Соответственно этой задаче проводится эксперимент, т.е. психолог выбирает стратегию своих действий и беседы в зависимости от задачи, которую перед ним поставили. Перед беседой психологу следует хорошо изучить историю болезни пациента.

Прочитав историю болезни, узнав, кто перед ним сидит, психолог решает, “для чего он будет проводить эксперимент”, и, частности, проводить “узкую беседу”. Следует подчеркнуть, что в процессе беседы не должны повторяться вопросы врача, т.е. не следует задавать такие вопросы, которые ранее задавал врач и которые отражены в истории болезни.

Психолог не должен собирать анамнез болезни, отраженный в документации. Необходимо очень тонко подойти к вопросу об актуальном состоянии пациента. Психолог должен уметь это делать не прямо, а как бы “окольным” путем. Но самое главное надо всегда знать и помнить, для чего послан к вам данный пациент. Это касается не только больного человека, но и бесед, которые психолог проводит с нормальным, здоровым человеком для исследования, например, логических способностей.

Далее, всегда в своей беседе следует учитывать отношение пациента к ситуации эксперимента, к вам как экспериментатору. Необходимо знать преморбидные особенности пациента, т.е. те особенности, которые были свойственны данному человеку до его заболевания.

Психолог должен попытаться завоевать доверие пациента. Очень важно, как пациент относится к самому факту проведения эксперимента.

Ведь дело в том, что еще до того, как вы будете проводить эксперимент, он знает, что вы ему будете показывать (по его мнению, это какие-то “игрушки”), что он будет рисовать, отвечать на какие-то вопросы (ему ведь другие пациенты рассказывали, так как это очень быстро распространяется). И он может очень пренебрежительно и недоверчиво относиться как к эксперименту, так и к экспериментатору: “Знаем мы ваши игрушечки. Это ведь ничего не дает”. В этом случае вы должны уметь убедить пациента в том, что это только выглядит как игрушечки, что это задачи, которые требуют умственного напряжения, мобилизации творческого мышления.

Психологу следует уметь доказать испытуемому, что все эти “игрушечки”, которые ему показывают, все эти картинки типа “классификации предметов” или тематический апперцептивный тест, тест Роршаха (которые ему кажутся игрушками) требуют большого умения. Ведь пациент иногда действительно приходит настроенный антагонистично, а иногда, наоборот, с желанием проверить свои возможности.

Очень часто бывает так, что больные только во время эксперимента впервые узнают о недостатках своей памяти, своего мышления. Часто они вполне серьезно работают вместе с экспериментатором, и во время беседы это чувствуется.

В большинстве случаев пациент понимает, что тот эксперимент, который будет проводиться, имеет отношение к постановке диагноза, к уточнению выписки, к выбору лекарств. А если иногда пациент и не понимает, то можно ему сказать, что “действительно то, что мы с вами будем делать, - серьезное дело”.

Следует абсолютно серьезно, с полным уважением относиться к личности пациента, хотя перед нами может сидеть психически глубоко больной человек. Особенно это касается невротиков. Больные неврозом – это очень эмоционально чувствительные люди. Они всецело заняты своими переживаниями и только корректное и абсолютно серьезное отношение к пациенту гарантирует достижение успеха в беседе.

Необходимо объяснить пациенту, что исследование - один из частных моментов его жизни, что это ему не только не повредит, но и будет иметь большое значение для него самого в дальнейшем.

Таким образом, и беседа и эксперимент должны содержать в себе элементы психокоррекции. Например, если пациент плохо решает задачи (эта беседа должна проходить в конце эксперимента), то нужно с ним побеседовать и сказать, что он сделал такие-то ошибки, но, в общем, их было не очень много. Или, если пациент плохо решал задачу или совсем не решил, надо сделать вид, что, будто он довел ее до конца, но только использовал вашу подсказку, и это естественно. Так бывает и у здоровых людей. Вы можете назвать ему какие-то цифры, что столько-то процентов здоровых людей не решает сразу, а решает только после третьей-пятой попытки.

Элементы психотерапевтических приемов всегда должны присутствовать в общении с пациентом. Если перед вами сидит депрессивный больной, который разочаровался в себе, у которого снижено самоуважение, самооценка, то следует провести беседу после эксперимента.

Этот психотерапевтический нюанс беседы должен особенно четко выступать в беседе с больными тяжелыми соматическими заболеваниями, скажем раковыми, сердечно-сосудистыми. Когда больная узнает, что у нее тяжелое, грозящее ее жизни заболевание, скажем, рак груди, то у нее существует только один мотив, одна цель – выжить. Но вот больной сделали операцию, она выжила. Ей сказали, что у нее не было злокачественной опухоли, но все-таки ее поставили на учет. Страх перед смертью у нее прошел, и встала другая проблема: а как отнесется муж к тому, что она изменилась физически? Беседы с такими больными должны иметь выраженный психокоррекционный компонент.

Самое главное в этой беседе – это умение показать больному, что дело не только во враче и не только в лекарствах, но и в нем самом, что он сам, своим поведением, своим отношением, выполнением того, что от него требуется, помогает лечению.

Вторая часть беседы – это, как уже отмечалось ранее, беседа или общение с больным во время эксперимента.

Эксперимент всегда является некоторой “экспертизой” и не только для больного человека. Если здоровый человек участвует в качестве испытуемого в ситуации, где исследуются восприятие, скорость реакции, нюанс “экспертизы” существует. У человека возникает вопрос: “А справился ли я с заданием или не справился?” Этот момент очень важно учесть.

Поведение экспериментатора зависит от поведения испытуемого и от того, что необходимо узнать относительно этого испытуемого. Реакция больного на подсказки экспериментатора, на его мимику – все это должно быть отражено в протоколе, поскольку эти данные сопоставляются, если речь идет о больном человеке, с теми данными, которые есть в истории болезни, и с данными, полученными в ходе эксперимента.

В ситуацию эксперимента и беседы всегда включается элемент наблюдения за поведением больного. Экспериментатор должен увидеть, как больной входит: уверенно, неуверенно, как садится, как смотрит на экспериментатора. Экспериментальная ситуация представляет собой совместную работу больного и экспериментатора, поэтому важно отметить, как больной принимает участие в беседе, смущен ли он или возмущен, покраснел ли он при подсказке или оценке экспериментатора. Следует обратить внимание на то, отвлекается ли больной на посторонний раздражитель. Наблюдение при этом не должно носить навязчивого характера и быть незаметным для больного. Наблюдение проводится и во время эксперимента. Важно отметить, как больной приступает к выполнению задания, например, при соотнесении фраз к пословице. Следует отметить, рассмотрел ли он различные варианты поговорок и фраз или импульсивно относит первую попавшуюся ему фразу к пословице. Все это должно быть внесено в протокол экспериментатора.

НАРУШЕНИЯ СОЗНАНИЯ

Понятие сознания в психиатрии не совпадает с его философским и психологическим содержанием.

С точки зрения психиатра А.В. Снежневского – «если подходить к сознанию в философском смысле, то мы, естественно, должны сказать, что при всяком психическом заболевании высшая форма отражения мира в нашем мозге нарушается».

Поэтому клиницисты пользуются условным термином нарушения сознания, имея в виду особые формы его расстройства.

Сознание рассматривается как фон, на котором происходит смена различных психическихфеноменов (К.Ясперс). Соответственно, при психических заболеваниях сознание может нарушаться независимо от других форм психической деятельности и наоборот.

Нарушения сознания с клинической точки зрения можно разделить на два вида:

1. помрачение сознания;

2. повышение ясности сознания (сверхбодрствование).

Помрачением сознания называют такое его расстройство, при котором нарушается отражение реального мира не только в его внутренних связях (абстрактное познание), но и во внешних (чувственное познание), расстраивается непосредственное отражение предметов и явлений; это преходящее расстройство, возникающее при психических заболеваниях, требующих неотложной врачебной помощи.

Общие признаки помрачения сознания по К. Ясперсу :

1. Отрешенность от реального мира, выражающаяся в неотчетливом восприятии окружающего, затруднении фиксации или полной невозможности восприятия; при этом реальность отражена лишь в виде отдельных бессвязных фрагментов.

2. Дезориентировка во времени, месте, окружающих лицах, ситуации.

3. Нарушение процессов мышления в виде бессвязности с ослаблением или полной невозможностью формирования суждений.

4. Затруднение запоминания происходящих событий и субъективных болезненных явлений (воспоминания о периоде помрачения сознания отрывочны или совсем отсутствуют).

При диагностике состояния помрачения сознания необходимо установить совокупность всех вышеперечисленных признаков. Присутствие одного или нескольких симптомов еще не свидетельствует о помрачении сознания. Так, отрешенность от реального мира бывает не только при помрачении сознания, но и при апатии, аутизме. Дезориентировка во времени, ситуации, месте и окружающих лицах наступает, кроме помрачения сознания, при амнезиях, некоторых формах бреда, апатии. Ослабление мышления, его бессвязность отмечаются не только при помрачении сознания, но и при других состояниях, например при интеллектуальной недостаточности. Различают следующие синдромы помрачения сознания .

Оглушение

чаще всего встречается при острых нарушениях ЦНС, инфекционных заболеваниях, отравлениях, черепно-мозговых травмах.

Оно выражается в резком повышении порогов чувствительности для всех внешних раздражителей, затруднении и замедлении образования ассоциаций. При этом отмечаются замедление психической деятельности, «опустошение» сознания; затруднены восприятие и переработка впечатлений; явления внешнего мира не привлекают внимания, не замечаются. Вопросы воспринимаются не сразу, больной понимает их смысл с большим усилием. Ответы произносятся с трудом, бывают неточными, неполными, иногда непоследовательными. Сложное содержание вопроса не осмысливается. Способность к запоминанию и воспоминанию крайне ослаблена. Все движения замедлены, мимика бедная, больной молчалив, часто безучастен, взгляд и выражение лица безразличные, легко впадает в дремоту, нередко он постоянно сонлив. Воспоминания о периоде оглушения обычно не сохраняются.

При ухудшении состояния оглушение переходит в сопор, прекому и кому.

Делирий

наблюдается, в основном, у больных с органическими нарушениями головного мозга после травм, инфекций, интоксикаций.

Этот синдром в отличие от оглушения, при котором наступает «обеднение» психической деятельности, скудность ассоциаций, напротив, характеризуется наплывом ярких представлений, обилием образных, непрерывно всплывающих наглядных воспоминаний. При этом возникает не просто дезориентировка, как при оглушении, а ложная ориентировка в окружающем. Для делирия характерны зрительные и вербальные галлюцинации, бред. Настроение очень изменчивое. Возникает то панический страх, то возбужденное любопытство, то раздражительная капризность и плаксивость, то эйфория.

Больной говорлив, причем его высказывания отрывочны, крайне непоследовательны и иногда сводятся к отдельным выкрикам. Выражения лица напряженное, постоянно меняющееся, взгляд то блуждающий, то пристальный. Больной беспокоен, зачастую стремится бежать, и сопротивляется при удерживании.

Галлюцинации при делирии сценоподобны. Больные становятся участниками, живо и адекватно реагирующими на все призрачные события. Они в страхе убегают, защищаются, с любопытством рассматривают что-то. Перед ними всплывают образы блуждающих мертвецов, бандитов, чудовищ, зверей, насекомых, происходят демонстрации, убийства, насилия, сражения, проходят похоронные процессии. Вместе с тем отмечается противопоставление себя своим видениям и сохранность ориентировки в собственной личности.

Глубина делириозного помрачения сознания непостоянна. Делирий обычно прерывается периодами ясного сознания. Больной узнает окружающее, ответы на вопросы становятся правильными, верно оценивает свое состояние, проявляет критическое отношение к возникавшим видениям. Вечером и ночью делириозное помрачение сознания усиливается. Воспоминания о делириозном периоде неполные, часто бессвязные.

Онейроид

Сновидное, фантастически-бредовое помрачение сознания, выражающееся в причудливой смеси фрагментов отражения реального мира и обильно всплывающих в сознании ярких фантастических представлений (галлюцинаций).

Больной полностью отрешен от окружающего, наблюдается глубокое расстройство самосознания (перевоплощение), а, также, диссоциация между последовательно развивающимися, как в сновидении, фантастическими событиями и внешней неподвижностью или бессмысленным возбуждением.

Патопсихология занимается изучением болезненных изменений психики. Занимается изучением закономерностей изменений и распада психики. Является составной частью клинической психологии . Патопсихология граничит с психиатрией, в частности, с психопатологией. Хотя названия этих дисциплин состоят из одних и тех же древнегреческих корней, однако, при общности «объекта» исследования (в качестве которого выступает нарушения психики), между ними имеются существенные различия. В патопсихологии получили развитие представления о патопсихологических синдромах нарушений познавательной, мотивационно-волевой и личностной сферы.

Патопсихологические нарушения

Патопсихологические нарушения могут быть следующими:

Диссоциативный симптомокомплекс. Складывается из таких личностно-мотивационных расстройств, как изменение структуры иерархии мотивов, нарушение целенаправленности мышления; эмоционально-волевых расстройств, изменение самооценки и самосознания.

Органические симптомокомплексы. Снижение интелекта, распад системы прежних знаний и опыта, нарушения памяти, внимания, операциональной стороны мышления; неустойчивость эмоций; снижение критических способностей.

Психопатический симптомокомплекс. Состоит из эмоционально-волевых расстройств, изменения структуры иерархии мотивов, неадекватности уровня притязаний и самооценки, нарушений мышления кататимного типа, нарушений прогнозирования и опоры на прошлый опыт (в клинике - акцентуированные и психопатические личности и обусловленные в значительной мере аномальной почвой психогенные реакции).

Олигофренический симптомокомплекс. Неспособность к обучению, формированию понятий, абстрагированию, дефицита общих сведений и знаний, примитивности и конкретности мышления, повышенной внушаемости и эмоциональных расстройств.

Психическое расстройство в психопатологии это состояние психики, отличное от эталонного. Чёткую грань между здоровой и нездоровой психикой провести достаточно сложно. Трудно определиться, что считать эталоном, так как множество людей имеют некоторые психические отклонения, связанные с особенностями характера, личности. Изменение общественного менталитета оказывает серьёзное влияние на психопатологию — считать то или иное отклонение болезнью или нет.

Социофобия

Из современных примеров можно назвать социофобию. Социофообия это упорная иррациональная боязнь исполнения каких-либо общественных действий (например, публичных выступлений), либо действий, сопровождаемых вниманием со стороны посторонних лиц (боязнь взглядов прохожих на улице, невозможность заниматься чем-либо при наблюдении со стороны). Раньше люди, страдающие этим расстройством, считались вполне нормальными, просто обладающими такими чертами характера как робость, застенчивость, некоммуникабельность.

Противоположно изменялось отношение к гомосексуализму— несколько десятилетий назад он считался психическим расстройством, требующим лечения. Сейчас утвердилось мнение, согласно которому сексуальная ориентация сама по себе не является психическим отклонением. Психопатология, изучая психические расстройства, использует ряд квалификационных признаков. В частности, выделяются:

Органические расстройства, т.е. вызванные органическими нарушениями;

Расстройства личности;

Расстройства поведенческие;

Аффективные, они же эмоциональные, расстройства;

Расстройства, вызванные употреблением различных психоактивных веществ;

Посттравматические расстройства.

На практике зачастую эти группы расстройств пересекаются друг с другом.

Выше было сказано, что отделить здоровое психическое состояние от патологического достаточно сложно. Между тем, такая задача существует (не только в медицине, но и в юриспруденции). Поэтому общепризнан комплекс критериев психического нездоровья:

Нарушение самоидентификации;

Непостоянство переживаний в однотипных ситуациях;

Отсутствие критичного отношения к себе и результатам своего психического состояния;

Несоответствие психических реакций силе и частоте внешних воздействий;

Асоциальное поведение;

Неспособность планировать свою деятельность и претворять планы в жизнь;

Отсутствие способности менять своё поведение при изменении внешних обстоятельств.

Психические расстройства подразделяют на две группы:

Экзогенные (вызванные внешними факторами);

эндогенные (их причиной являются внутренние факторы).

К первым факторам относятся наркотики, алкоголь, черепно-мозговые травмы, ко вторым — генные и наследственные заболевания, хромосомные нарушения.

Лечение патопсихологических нарушений

Проявление психических расстройств тесно связано с социально-культурным фоном, в котором живёт человек. Например, если психические расстройства не принимаются, осуждаются обществом, то зачастую они проявляются в виде физических недугов (психосоматика) в частности, депрессия приводит к заболеваниям внутренних органов. В странах с противоположным менталитетом, та же депрессия воспринимается как состояние апатии, потери энергии, безэмоциональности.

Если обратиться от практических аспектов психопатологии к её научной составляющей, то необходимо отметить, что данная наука находится ещё в стадии формирования. До сих пор не решены окончательно вопросы, что же является её предметом, как она связана с другими отраслями психологии и пр. Остро стоит проблема разделения патологического и непатологического.

Принято считать, что синдром является основной структурной единицей психопатологии. Под ним понимается совокупность признаков психического заболевания. Зная синдром, врач может правильно поставить диагноз болезни. Синдромы подразделяются на позитивные и негативные. Первые можно охарактеризовать как связанные с поражением (разной степени глубины) психической деятельности, а вторые обозначают истощение психической деятельности. Например, аффективные синдромы, галлюциноторные, состояния помрачнения сознания — причисляются к позитивным. Слабоумие, регресс психической деятельности — негативным.

Особенностью исторического развития психопатологии является её подверженность внешнему воздействию со стороны общества, политики, философии. Зачастую теоретики психопатологии пытались использовать её для решения задач, выходящих за рамки науки, выполняя идеологический заказ.

В будущем психопатология укрепится как наука, направленная на проведение объективных исследований, результаты которых помогут в лечении психически больных, а также в изучении природы душевных расстройств.

Лекция 1

Патопсихология: теоретические основы и практическое значение.

План лекции:

объект и предмет патопсихологии;
методологические основы и теоретические проблемы патопсихологии;
практические задачи патопсихологии;
методы патопсихологии и принципы построения патопсихологического исследования.

1. Объект и предмет патопсихологии.

Патопсихология является практической отраслью психологической науки, возникшей на стыке психологии и психиатрии. Ее данные имеют теоретическое и практическое значение для обеих «материнских» дисциплин. В этом смысле ее можно причислить к прикладным областям знания.

Объектом патопсихологии, как и психиатрии, в широком смысле является человек, страдающий психическим заболеванием. Однако тот факт, что патопсихология является психологической дисциплиной, определяет ее предмет как отличный от предмета психиатрии.

Психиатрия, как и всякая отрасль медицины, направлена на выяснение причин психической болезни , исследование синдромов и симптомов, типичных для того или иного заболевания, закономерностей их появления и чередования, а также на лечение и профилактику болезни.

Патопсихология, как психологическая дисциплина исходит из закономерностей развития и структуры психики в норме . Она изучает закономерности распада психической деятельности и свойств личности в сопоставлении с закономерностями формирования и протекания психических процессов в норме.

Следовательно, при всей близости объектов исследования психиатрия и патопсихология отличны по своему предмету . Всякое забвение этого положения (т.е. положения о том, что патопсихология является психологической наукой) приводит к размыванию границ этой области знаний, к подмене ее предмета предметом так называемой "малой психиатрии". Лишь в том случае, когда анализ результатов патопсихологического эксперимента проводится в понятиях современной психологической теории, они оказываются полезными клинической практике, не только дополняя ее, но и вскрывая новые факты.

2. Методологические основы и теоретические проблемы патопсихологии , как и сама дисциплина, берут начало на пересечении психологии и психиатрии.

Патопсихология, наряду с соматопсихологией и нейропсихологией, является составной частью клинической психологии и в силу этого несет на себе все основные признаки, присущие клинической психологии. Если клиническая психология является областью, пограничной между психологией и медициной в целом, то патопсихология самым тесным образом граничит с особым разделом клинической науки и практики — психиатрией.

Патопсихология как отрасль клинической психологии возникла одной из первых и развивалась наиболее интенсивно, особенно на ранних этапах существования клинической психологии, не случайно. Психиатрия и по сей день, несмотря на огромный интерес к ней, является наименее разработанной в теоретическом и наиболее сложной в практическом плане отраслью медицинской науки и практики, в наибольшей степени связанной с психологией. Это обусловлено тем, что ее предметом выступает особый класс заболеваний — психические расстройства, сущность которых проявляется во всевозможных нарушениях психики. Чтобы исследовать психические нарушения, необходимо хорошо разбираться в том, что представляет собой сама психика во всех ее многообразных проявлениях. Вот почему знание психологии столь важно для психиатрии. Об этом еще в 1876 г. писал Иван Михайлович Сеченов, отмечая, что психология, «очевидно, становится основой психиатрии, все равно, как физиология лежит в основе патологии тела».

Надо отметить, что в России между психиатрией и психологией всегда существовали самые тесные связи. В становление психологии как науки вообще и патопсихологии в частности самый существенный вклад внесли работы отечественных психиатров, таких, как В. М. Бехтерев, А. Ф. Лазурский, Г. И. Россолимо, С. С. Корсаков, В. П. Сербский, А. Н. Бернштейн, В. А. Гиляровский и др. Интересно отметить, что за рубежом первая экспериментальная психологическая лаборатория была открыта Вильгельмом Вундтом в 1879 г. при Лейпцигском университете, а ее деятельность имела, скорее, научно-теоретический характер. В России же первые экспериментально-психологические лаборатории, начиная с открытой в 1885 г. В. М. Бехтеревым в Казани, работали при психоневрологических клиниках и помимо научно-исследовательской деятельности реализовывали прикладные аспекты, имеющие непосредственное отношение к практике оказания помощи психически больным людям.

В 20-х годах нашего столетия появляются работы по медицинской психологии известных зарубежных психиатров: «Медицинская психология» Э. Кречмера, трактующая проблемы распада и развития с позиций конституционализма, и «Медицинская психология» П. Жанэ, в которой автор останавливается на проблемах психотерапии.

Развитие отечественной патопсихологии отличалось наличием прочных естественнонаучных традиций. Направление работ психологических лабораторий в психиатрических клиниках противостояло идеалистическому руслу психологической науки того времени.

Особенно большое количество экспериментально-психологических исследований было проведено в клинике душевных и нервных болезней Военно-медицинской академии под руководством Владимира Михайловича Бехтерева . Работы его сотрудников и учеников были посвящены экспериментальному исследованию внимания и умственной работоспособности при разных душевных болезнях.

В.М. Бехтерев подчеркивал, что экспериментальное изучение больных необходимо для дополнения и углубления клинических наблюдений, и совместно с С.Д. Владычко разработал ряд принципиальных указаний и конкретных методических приемов объективно-психологического исследования душевнобольных. Количество методик, применявшихся в школе В.М. Бехтерева для исследования душевнобольных, было очень велико. Наибольшее применение среди них получили словесный ассоциативный эксперимент, методика определения и сравнения понятий, корректурная проба, счетные задачи для учета динамики работоспособности больных и т.п.

В.М. Бехтерев считал обязательным требование, чтобы методы, применяющиеся в клинике, были предварительно испытаны на большом количестве психически здоровых лиц различного образования и возраста. Поэтому почти во всех экспериментальных работах бехтеревской школы исследованию подвергались сравнительно однородные по образованию группы здоровых и душевнобольных людей. Так, в работах Л.С. Павло вской проводилось сравнение свободных ассоциаций, суждений и умозаключений здоровых и страдающих паралитическим слабоумием.

Видную роль в определении направления русской экспериментальной психологии сыграл ученик В.М. Бехтерева Александр Федорович Лазурский .

По убеждению А.Ф. Лазурского, психология должна так же, как и естественные науки, все свои выводы основывать на изучении конкретных фактов. Созданная А.Ф. Лазурским психологическая лаборатория в Психоневрологическом институте, основанном В.М. Бехтеревым, превратилась в один из важнейших центров русской научной психологии.

В экспериментально-методической области А.Ф. Лазурский был новатором: он раздвинул границы эксперимента в психологии, применяя его в обычных условиях повседневной жизни, и сделал предметом экспериментального исследования конкретные формы деятельности и сложные проявления личности.

Лазурский предложил систему экспериментальных приемов, которые были названы «естественным экспериментом», когда испытуемый не должен подозревать, что над ним проводятся опыты. Метод «естественного эксперимента» занимает как бы промежуточное место между наблюдением и классическим экспериментом. Вначале эти приемы применялись к детям, а потом были перенесены в психиатрическую клинику.

В исследовании методом естественного эксперимента воздействию подвергаются условия, в которых протекает исследуемая деятельность, сама же деятельность испытуемого наблюдается в ее естественном протекании. Например, предварительно устанавливается, в какой игре особенно ярко проявляется та или другая черта характера ребенка. Затем в целях исследования проявления черты у различных детей последние вовлекаются в подобную игру. Во время игры исследователь наблюдал за проявлением именно этой черты характера у детей. Путь исследования шел от простого наблюдения - к созданию экспериментальной ситуации - экспериментального урока или игры.

Вторым центром, в котором развивалась клиническая психология, была психиатрическая клиника Сергея Сергеевича Корсакова в Москве. В этой клинике была организована с 1886 г. вторая в России психологическая лаборатория, которой заведовал А.А. Токарский.

Как и все представители прогрессивных направлений в психиатрии, С.С. Корсаков придерживался того мнения, что знание основ психологической науки дает возможность правильного понимания распада психической деятельности душевнобольного человека; не случайно он начинал чтение курса психиатрии с изложения основ психологии. Подобных традиций придерживались и последователи С.С. Корсакова - В.П. Сербский, А.Н. Бернштейн и др.

В работах, вышедших из клиники С.С. Корсакова, содержатся положения, вносящие ценный вклад в теорию психологической науки. Работы С.С. Корсакова и А.А. Токарского подводят к мысли о том, что нарушения интеллектуальной деятельности больных не сводятся к распаду отдельных способностей, а что речь идет о сложных формах нарушений всей целенаправленной мыслительной деятельности.

В 1911 г. вышла книга Александра Николаевича Бернштейна , посвященная описанию методик экспериментально-психологического исследования; в том же году Ф.Г. Рыбаков издал свой «Атлас психологического исследования личности».

Следует подчеркнуть, что ведущие психиатры и невропатологи того времени, например С.С. Корсаков, В.М. Бехтерев, В.П. Сербский, Г.И. Россолимо, А.Н. Бернштейн, были сами проводниками передовых идей психологии и содействовали развитию психологии и в научно-организационном направлении.

Большую роль в становлении патопсихологии как определенной области знаний сыграли идеи выдающегося советского психолога Льва Семеновича Выготского , а именно его положения о том, что:

мозг человека располагает иными принципами организации функции, нежели мозг животного;
развитие высших психических функций не предопределено одной лишь морфологической структурой мозга; психические процессы не возникают в результате одного лишь созревания мозговых структур, они формируются прижизненно в результате обучения, воспитания и присвоения опыта человечества;
поражения одних и тех же зон коры имеют разное значение на разных этапах психического развития.

Следует отметить, что Л.С. Выготский использовал данные патопсихологических исследований для построения своей теории о высших психических функциях.

Интенсивные экспериментально-психологические исследования проводились в ленинградском Институте мозга им. В.М. Бехтерева на протяжении нескольких десятилетий под руководством Владимира Николаевича Мясищева.

Были разработаны методики объективной регистрации эмоциональных компонентов психической деятельности человека (в качестве объективного показателя использовалась электрокожная характеристика человека, регистрируемая с помощью гальванометра).

Из этой лаборатории вышли работы, посвященные особенностям интеллектуальной деятельности больных, перенесших травмы головного мозга, характеристике психической деятельности и трудоспособности больных эпилепсией и шизофренией.

Значение этого цикла работ выходит за пределы их узкоэкспертного применения. Анализируя нарушения трудоспособности, сотрудники уделяли много внимания исследованию разных форм психической активности.

В годы Великой Отечественной войны патопсихологи включились в восстановительную работу в нейрохирургических госпиталях. Предметом патопсихологических исследований становятся нарушения психической деятельности, вызванные травмами головного мозга, и их восстановление.

На современном этапе развития науки отечественные патопсихологи активно разрабатывают ряд важнейших теоретических и прикладных проблем данной области знаний.

Одной из ведущих в области патопсихологии является проблема распада познавательной деятельности. Работа в этой сфере ведется в разных направлениях:

Исследуются изменения личностного компонента в структуре расстройств познавательных процессов (лаборатория московского Института психиатрии и лаборатория патопсихологии факультета психологии МГУ),

Разрабатывается вопрос о связи нарушений познавательных процессов с процессом актуализации знаний (лаборатория Института психиатрии Академии медицинских наук).

Другая линия исследований направлена на психологический анализ наблюдаемых в психиатрической клинике нарушений личности.

Изменяя психическую деятельность человека, болезнь приводит к различным формам патологии личностных особенностей. В психиатрической литературе имеются исключительные по яркости и правдивости описания нарушений личности, характерных для разных заболеваний и состояний. Однако анализ этих нарушений проводится в основном в терминах житейской либо устаревшей эмпирической психологии. Поэтому анализ личностных сдвигов в понятиях современной психологии является в настоящее время одной из наиболее перспективных задач. Эти исследования нужны не только психиатрической практике, они полезны и для разрешения теоретических вопросов психологии личности.

3 . Практические задачи патопсихологии

Прикладное значение патопсихологии чрезвычайно значимо. Практические задачи , стоящие перед патопсихологическим исследованием, разнообразны. Прежде всего данные психологического эксперимента могут быть использованы для дифференциально-диагностических целей . Конечно, установление диагноза — дело врача, оно производится на основании комплексного клинического исследования. Однако в психологических лабораториях накоплены экспериментальные данные, характеризующие нарушения психических процессов при различных формах заболеваний, которые служат дополнительным материалом при установлении диагноза.

Так, например , при клинической оценке психического состояния больного нередко возникает необходимость отграничения астенического состояния органической природы от состояния шизофренической вялости. Замедленность психических процессов, плохое запоминание и воспроизведение предъявленного материала— все это обнаруживается чаще при органическом заболевании, в то время как инактивность больного, сопровождающаяся непоследовательностью суждений и разноплановостью мышления при хорошем запоминании, чаще является показателем изменений личности больного шизофренией.

Перед психологическим экспериментом может быть поставлена задача анализа структуры дефекта, установления степени психических нарушений больного, его интеллектуального снижения вне зависимости от дифференциально-диагностической задачи, например при установлении качества ремиссии, при учете эффективности лечения.

В настоящее время, когда в клиническую практику внедряется большое количество новых терапевтических средств, применение адекватных психологических исследований помогает определить эффективность терапевтических воздействий . В этих случаях неоднократное исследование больного однотипным набором методик позволяет установить динамику изменений психики под влиянием лечения и таким образом продемонстрировать его эффективность.

В последнее десятилетие патопсихология стала все шире применяться для решения еще двух задач.

Во-первых, это участие психолога в реабилитационных мероприятиях , во время которых особое внимание уделяется выявлению сохранных сторон психики и личности больного, а также изучению характера его отношений в социальной среде, трудовых или учебных установок. Цель подобного исследования - разработка рекомендаций, способствующих трудовой и социальной реабилитации больного .

Во-вторых, самостоятельной задачей психолога в психиатрической клинике становится его участие в системе психотерапевтических мероприятий .

Особенно большое значение приобретают данные экспериментальной патопсихологии при решении вопросов психиатрической экспертизы: трудовой, судебной и воинской.

Задачи, которые ставит перед психологом судебно- психиатрическая экспертиза, разнообразны и носят сложный характер. Нередко встает задача разграничения истинных болезненных проявлений и их симуляции.

При проведении трудовой экспертизы необходимо учитывать соотношение полученных результатов исследования с требованиями профессии больного. Широко встает вопрос не только о восстановлении сниженной работоспособности, но и о предупреждении такого снижения.

Особое место занимает использование патопсихологического эксперимента в психиатрической клинике детского возраста. Наряду с задачей дифференциальной диагностики, установлением степени снижения и учета эффективности лечения встает специфический для детской психиатрической клиники вопрос о прогнозе обучаемости и связанный с ним вопрос об отборе детей в специальные школы.

Особенно ценным в этом отношении оказывается динамическое прослеживание детей, оно дает возможность проанализировать данные патопсихологом прогностические оценки обучаемости ребенка. Также в клинике детского возраста проводится большая коррекционная работа по восстановлению как отдельных нарушенных функций, так и нарушенного развития в целом.

Динамика развития современного общества такова, что она предъявляет усиленные требования к выносливости центральной нервной системы: растет урбанизация, приводящая к скоплению людей, меняется, а иногда и затрудняется общение людей, возникают новые профессии, требующие большого психического напряжения, нарушаются природные ресурсы. Все это приводит к тому, что на первый план выступает проблема охраны именно психического здоровья, на что и направлена работа патопсихолога.

4. Методы патопсихологии и принципы построения патопсихологического исследования.

Рассмотрим методы патопсихологического исследования.

Патопсихология, как и любая другая отрасль психологии, опирается на систему методов, сложившуюся в современной психологической науке. Однако характер стоящих перед ней задач и особенности предмета исследования определяют специфику выбора используемых методов и методик, технологии их применения. Патопсихологическое исследование является комплексным, так как его целью является выявление не отдельных компонентов, а целостной структуры психической деятельности психически больных людей.

Основным методом патопсихологии, по мнению отечественных патопсихологов (Б. В. Зейгарник, С. Я. Рубинштейн, В. В. Лебединский и др.), является эксперимент , а в качестве дополнительных используются наблюдение, беседа, анализ продуктов деятельности, анализ истории жизни заболевшего человека, сопоставление экспериментальных данных с историей жизни. В последнее время в патопсихологии (вернее, клинической психологии) также активно используются психодиагностические методы и методики (тесты, проективные методы, опросники).

Среди методов, применяемых для патопсихологического исследования, можно выделить количественные и качественные, стандартизированные и нестандартизированные .

Методы количественного измерения остаются до настоящего времени ведущим в работе многих психологов за рубежом, работающих в области психиатрии, однако они не позволяют прогнозировать дальнейшее развитие психических процессов. При исследовании пациентов методами, направленными на измерение функций, не могут быть учтены ни особенности умственной деятельности, ни качественная сторона нарушения, ни возможности компенсации, анализ которых столь необходим при разрешении клинических задач, особенно психокоррекционных.

Путем измерения выявляются лишь конечные результаты работы, сам же процесс ее, отношение испытуемого к заданию, мотивы, побудившие испытуемого избрать тот или иной способ действия, личностные установки, желания, словом, все многообразие качественных особенностей деятельности испытуемого не может быть обнаружено.

Одним из основных принципов патопсихологического эксперимента является системный качественный анализ исследуемых нарушений психической деятельности . Этот принцип обусловлен теоретическими положениями общей психологии.

Основываясь на тезисе К. Маркса, что "люди суть продукты обстоятельств и воспитания, что, следовательно, изменившиеся люди суть продукты иных обстоятельств и измененного воспитания...", советские психологи (Л. С. Выготский, А. Н. Леонтьев, П. Я. Гальперин, Б. Г. Ананьев, В. Н. Мясищев) показали, что психические процессы формируются прижизненно по механизму присвоения общечеловеческого опыта в процессе деятельности субъекта, его общения с другими людьми. Поэтому патопсихологический эксперимент направлен не на исследование и измерение отдельных процессов; а на исследование человека, совершающего реальную деятельность.Он направлен на качественный анализ различных форм распада психики, на раскрытие механизмов нарушенной деятельности и на возможности ее восстановления.

Нестандартизированные методы патопсихологического исследования направлены на определение конкретных нарушений психической деятельности и составляются индивидуально для каждого больного. В рамках этой большой группы выделяют различные подгруппы в зависимости от принципа группировки методов, так, в зависимости от изучаемых психических процессов выделяют:

Методы анализа ощущений.
Методы анализа восприятия.
Методы измерения времени психических процессов.
Методы анализа воспроизведений:
1. простых воспроизведений,
2. сложных представлений.
3. Методы анализа сложных психических актов.

Рассмотрим методы, непосредственно используемые при патопсихологической диагностике нарушений психических функций:

1) метод «формирования искусственных понятий», разработанный Львом Семеновичем Выготским для выявления особенностей понятийного мышления при различных психических заболеваниях, прежде всего при шизофрении и некоторых органических поражениях головного мозга;

2) метод «классификации предметов» Гольдштейна, который применяется для анализа различных нарушений процессов отвлечения и обобщения;

3) методы «классификация», «предметные картинки», «исключение предметов», «исключение понятий», «толкование пословиц» для исследования мышления;

4) метод «корректурных проб» Бурдона и метод «черно-красных цифровых таблиц» Шульте (для исследования внимания и памяти), а также методы Крепелина и Эббингауза (для исследования кратковременной памяти);

5) метод «незаконченных предложений»;

6) метод «попарных профилей»;

7) тематический апперцептивный тест (ТАТ) и др. для исследования личности.

Основным принципом при использовании нестандартизированных методов исследования является принцип моделирования определенных ситуаций, в которых проявляются те или иные виды психической деятельности больного. Заключение патопсихолога основывается на оценке конечного результата деятельности больного, а также на анализе особенностей процесса выполнения заданий, что позволяет не только выявить нарушения, но и сопоставить нарушенные и сохранные стороны психической деятельности.

Стандартизированные диагностические методы более широко применяются в зарубежной клинической психологии. В данном случае специальным образом подобранные задания - тесты - предъявляют в одинаковой форме каждому испытуемому. Однако эти методы не связаны с изучением структуры самих психических процессов. Они направлены только на установление и определение выраженности тех или иных свойств психики. Этой группе методов присущи все недостатки, описанные выше при рассмотрении методов количественного измерения психологических феноменов.

Практически все нестандартизированные методы могут быть стандартизированы. Следует отметить, что для качественного анализа особенностей психической деятельности большинство субтестов, входящих в стандартизированные методы, можно использовать в нестандартизированном варианте.

Блюма Вульфовна Зейгарник считает, что патопсихологический эксперимент направлен:

1) на изучение реальной деятельности человека;

2) на качественный анализ различных форм распада психики;

3) на раскрытие механизмов нарушенной деятельности и возможности ее восстановления.

Построение патопсихологического исследования

Перед проведением исследования необходимо изучение истории болезни :

Для установления психологического контакта.
Для избежания дополнительной психотравмы.
Для выяснения задач психодиагностического исследования.

История болезни:

Анамнез - история жизни пациента (со слов испытуемого, родственников, знакомых и т.д.).
Психологический статус - лечащий врач описывает клиническую симптоматику, а также свои предположения о ведущем психопатологическом синдроме.
Данные объективного исследования (невропатолог и др.).

Принципы патопсихологического исследования

1. Организация исследования по типу функциональной пробы . Этот принцип был взят из медицины - для того чтобы посмотреть работу органа, необходимо дать ему определенную функциональную нагрузку. По аналогии - в патопсихологическом исследовании моделируются определенные (воспроизводимые и контролируемые) ситуации, в процессе которых проявляются интересующие экспериментатора изменения тех или иных сторон психической деятельности. Например , метод «четвертый лишний» моделирует деятельность, связанную с выделением существенных признаков объектов и обобщением их, что позволяет оценить способность к отвлечению и абстракции.

2. Обязательный учёт личностного отношения испытуемого к ситуации исследования, реакции на собственные ошибки, на результат, замечания со стороны психолога. В целом на ситуацию успеха и неуспеха. Реакции на исследователя.

3. Обязательный качественный анализ результатов исследования:

оценка восприятия инструкции;
организация деятельности на начальном этапе (быстро ли испытуемый усваивает задания);
когда, какие и где совершены ошибки. Критичность испытуемого и использование им помощи.
реакции испытуемого на оценки экспериментатора. Интересуется ли сам человек результатами исследования.

4. Количественный анализ.

О данном методе уже говорилось выше, поэтому остановимся на двух важных моментах при их применении:

даже при однократном исследовании обязательно применение нескольких методик, направленных на изучение одной функции;
в патопсихологической работе желательно проведение повторных исследований.

Важным этапом в патопсихологическом исследованииявляется беседа.

Ознакомительная: жалобы испытуемого, уровень критичности и т.д. Вырабатываем стратегию личностного поведения.
Сопутствующая: проводится при проведении проб.

Заключительный этап. Результаты, оценка работы, рекомендации.

Остановимся подробнее на таком важном моменте исследования, как беседа патопсихолога с испытуемым и наблюдениеза его поведением во время исследования.

Выше мы говорили о том, что патопсихологическое исследование включает и беседу с испытуемым, которую часто называют "направленной", "клинической".

Беседа состоит из двух частей. Первая часть — это беседа, в узком смысле этого слова. Экспериментатор разговаривает с больным, не проводя еще никакого эксперимента. Беседа может осуществляться до или после экспериментальной работы.

Вторая часть беседы — это беседа во время эксперимента, потому что эксперимент — это всегда общение с больным. Общение может быть вербальное, т.е. экспериментатор что-то говорит ему, указывает, подсказывает, хвалит или, наоборот, порицает. Но эта "беседа" может быть и не в вербальном плане, но своей мимикой экспериментатор показывает больному, хорошо или плохо он делает; как и в реальной жизни, можно пожать плечами, поднять брови, можно удивленно посмотреть, улыбнуться, нахмуриться, т.е. в зависимости от обстоятельств (это тоже вид общения).

Остановимся на тех вопросах, которые касаются беседы в более узком плане. Прежде всего беседа не может быть проведена "вообще". Она всегда зависит от поставленной задачи. Далее, всегда в своей беседе следует учитывать отношение испытуемого к ситуации эксперимента, к экспериментатору, а также самочувствие и эмоциональное состояние испытуемого на момент исследования.

Наблюдение за поведением испытуемого во время исследования

В ситуацию эксперимента и беседы всегда включается элемент наблюдения за поведением больного. Экспериментатор должен успеть "увидеть", как больной входит: уверенно, неуверенно, как садится, как смотрит на экспериментатора. Важно отметить, как испытуемый принимает беседу, смущен ли он или возмущен, покраснел ли он при подсказке или оценке экспериментатора.

Следует обратить внимание на то, отвлекается ли испытуемый на посторонние раздражители. Наблюдение при этом должно быть незаметным для испытуемого.

Все это должно быть отмечено в протоколе экспериментатора.

Предмет и практические задачи патопсихологии.

Патопсихология изучает закономерности распадапсихической деятельности и свойств личности в сопоставлении с закономерностямиформирования и протекания психических процессов в норме. Она изучаетзакономерности искажения отражательной деятельности мозга.

Практические задачи:

1) Дифференциально-диагностические цели. Передпсихологическим экспериментом может быть поставлена задача анализа структурыдефекта, установления степени психических нарушений больного, снижения егоинтеллекта.

2) Решение экспертных вопросов: трудовая экспертиза,судебная, воинская.

3) Психокоррекционная работа.

4) Психиатрическая клиника у детей (отбор детей вспециальные классы).

5) Профилактические задачи.

Принципы построения патопсихологического исследования.

Одним из основных принципов патопсихологическогоэксперимента является системный качественный анализ исследуемых нарушенийпсихической деятельности. Этот принцип обусловлен теоретическими положениямиобщей психологии. Психические процессы формируются прижизненно по механизмуприсвоения общечеловеческого опыта, поэтому патопсихологический экспериментнаправлен не на исследование и измерение отдельных процессов, а на исследованиечеловека, совершающего реальную деятельность. Он направлен на качественныйанализ различных форм распада психики, на раскрытие механизмов нарушеннойдеятельности и на возможности ее восстановления. Если речь идет о нарушениипознавательных процессов, то экспериментальные приемы должны показать, какраспадаются мыслительные операции больного, сформированные в процессе егожизнедеятельности, в какой форме искажается возможность пользования схемойстарых, образовавшихся в прежнем опыте связей. Исходя из того, что всякийпсихический процесс обладает известной динамикой и направленностью, следует такпостроить экспериментальные исследования, чтобы они отражали сохранность илинарушение этих параметров. Результаты эксперимента должны дать не столько количественную,сколько качественную характеристику распада психики.

Экспериментальные данные должны быть надежны.

Важно не только то, какой трудности или какого объемазадания больной осмыслил или выполнил, но и то, как он осмыслял, чем быливызваны его ошибки или затруднения. Именно анализ ошибок, возникающих у больныхв процессе выполнения экспериментальных заданий, представляет собой интересныйи показательный материал для оценки того или иного нарушения психическойдеятельности больных.

Один и тот же патопсихологический симптом может бытьобусловлен различными механизмами, он может явиться индикатором различныхсостояний. Поэтому характер нарушений должен быть оценен в комплексе с даннымицелостного патопсихологического исследования, т.е. необходим синдромальныйанализ.

Психологическое исследование в клинике может бытьприравнено к «функциональной пробе». В ситуации патопсихологическогоэксперимента роль функциональной пробы могут играть те задачи, которые всостоянии актуализировать умственные операции, которыми пользуется человек всвоей жизнедеятельности, его мотивы, побуждающие эту деятельность.Патопсихологический эксперимент должен актуализировать не только умственныеоперации больного, но и его личностное отношение. Психическое ипсихопатологическое явление могут быть поняты на основе учета отношениячеловека к работе, его мотивов и целей, отношения к самому себе. С.Л.Рубинштейн подчеркивал, что суждения, действия, поступки человека не являютсянепосредственной реакцией на внешние раздражители и что они опосредуются егоустановками, мотивами, потребностями.

О патологическом изменении личности мы говорим тогда,когда под влиянием болезни у человека скудеют интересы, мельчают потребности,когда у него появляется равнодушное отношение к тому, что его раньше волновало,когда действия его лишаются целенаправленности, поступки становятся бездумными,когда человек перестает регулировать свое поведение, не в состоянии адекватнооценивать свои возможности, когда меняется его отношение к себе и окружающему.Само отношение больного к ситуации, к себе должно стать предметом исследованияи должно быть отражено в построении эксперимента.

Патопсихологический эксперимент является по существувзаимной деятельностью, взаимным общением экспериментатора и испытуемого. Поэтомуего построение не может быть жестким. Его строение должно дать возможностьобнаружить не только структуру измененных, но и оставшихся сохранными формпсихической деятельности больного. Необходимость такого подхода важна прирешении вопросов восстановления нарушенных функций.

Для того, чтобы эксперимент мог выявить сохранныезвенья измененной психической деятельности больного, он должен быть направленна обнаружение не только результативной стороны деятельности больных, не толькона анализ окончательной продукции. Построение экспериментальных приемов должнопредоставить возможность учитывать поиски решения больного. Построениепсихологического эксперимента должно дать возможность экспериментатору«вмешаться» в стратегию эксперимента, чтобы обнаружить, как больнойвоспринимает «помощь» экспериментатора.

Основное отличие клинического эксперимента отэксперимента, направленного на выяснение особенностей психики здоровогочеловека состоит в том, что мы не всегда можем учесть своеобразие отношениябольного к опыту, зависящее от его болезненного состояния. Кроме того, дляисследования в клинике характерно многообразие, большое количество применяемыхметодик. Не каждый методический прием позволяет с одинаковой очевидностьюсудить о той или иной форме или степени нарушения. Выполняя то или иноезадание, больной не только правильно или ошибочно его решает; решение заданиячасто вызывает осознание своего дефекта; больные стремятся найти возможностькомпенсировать его, найти опорные пункты для исправления дефекта. Разныезадания предоставляют различные возможности для этого. Поэтому сопоставлениерезультатов различных вариантов какого-нибудь метода дает право судить охарактере, качестве, динамике нарушений мышления больного.

В патопсихологии детского возраста разрабатываютсяметоды коррекции патологических явлений. Нахождение этих коррекционных путейтребует не только знаний возрастных особенностей ребенка и анализа ихотклонений, но и осуществления контроля за ходом психического развития детей. Вкачестве одного из таких коррекционных методов выступает игровая деятельность.Исходя из того, что игра ведет за собой развитие, в детской патопсихологииделается попытка нахождения адекватных приемов для коррекции искаженной игры.Эти коррекционные приемы служат одновременно для диагностических целей.

Беседа патопсихолога с больным и наблюдение за егоповедением во время исследования.

Беседа состоит из двух частей. Первая часть –экспериментатор разговаривает с больным, не проводя еще никакого эксперимента.Такая беседа может осуществляться до или после экспериментальной работы сбольным.

Вторая часть беседы – это беседа во времяэксперимента, потому что эксперимент – это всегда общение с больным. Общениеможет быть как вербальное (экспериментатор что-то говорит больному, указывает,подсказывает, хвалит, порицает и т.д.), так и невербальное (мимикойэкспериментатор показывает больному хорошо или плохо он выполняет задание).

Прежде всего, беседа всегда зависит от поставленнойзадачи. Задачу психологу должен поставить лечащий врач, если ему неясендиагноз, или он хочет знать, каково влияние психофармакологических средств ит.д. Необходимо предварительно ознакомиться с личностными особенностямибольного, в т.ч. преморбидными, уже выявленными симптомами и т.д. Психолог недолжен собирать анамнез, он должен содержаться в истории болезни.

Необходимо очень тонко подойти к вопросу о состояниибольного. Психолог должен выяснять это не прямо, а как бы «окольным» путем.

В беседе следует учитывать отношение больного кситуации эксперимента, если больной настроен негативно, следует убедить его вцелесообразности исследования, показать, что оно будет иметь значение длясамого больного в дальнейшем.

Беседа и эксперимент должны содержать в себе элементыпсихокоррекции, в общем больного следует одобрить, отметив, например,оригинальность исполнения задания, незначительность допущенных ошибок и т.д.

Вторая часть беседы – беседа во время эксперимента илиобщение с больным во время эксперимента. Эксперимент всегда является некой«экспертизой». Реакция больного на подсказки экспериментатора, на его мимику –все должно быть отражено в протоколе, поскольку эти данные сопоставляются стеми данными, которые есть в истории болезни и с теми, которые полученысобственно в эксперименте.

Наблюдение за поведением больного во времяисследования.

В ситуацию эксперимента или беседы всегда включаютэлемент наблюдения за поведением больного. Экспериментатор должен успетьотметить, как больной входит (уверенно, неуверенно), как садится и сидит, каксмотрит на экспериментатора. Следует отметить также, как больной принимаетбеседу, как он настроен. Отвлекается ли больной на посторонний раздражитель.Также важно, как больной приступает к выполнению задания, принимает ли помощьэкспериментатора и т.д.

Наблюдение при этом должно быть незаметным длябольного.

Нарушения личности.

1. Нарушения структуры иерархии мотивов.

Изменение мотивов часто сопровождает различныепсихические заболевания. Основные характеристики мотивов – опосредованностьсознательной целью и иерархичность их построения (подчиненность одних мотивовдругим). Иерархия мотивов является относительно устойчивой, что обеспечиваетустойчивость всей личности. Один из мотивов является ведущим, именно он придаетчеловеческому поведению определенный смысл. Без ведущего мотива содержаниечеловеческой деятельности лишается личностного смысла. Патология приводит кизменению мотивационной сферы человека, вызывая смену позиций, интересов,ценностей личности. Патологические изменения опосредованности и иерархиимотивов не выводятся непосредственно из нарушений мозга, а проходят длительныйпуть формирования, при котором действуют механизмы, во многом общие смеханизмами нормального развития мотивов.

Заболевание, локализация. Нарушение, проявления. Хронический алкоголизм. Снижение в сфере потребностей и мотивов, сужение круга интересов. Грубого изменения познавательных процессов не наблюдается: больной справляется с заданиями, требующими обобщения, опосредования. Недостаточная целенаправленность деятельности, некритичность больного. Самооценка завышена, переживание успеха и неуспеха не выступает. Общественные нормы и требования теряют роль регулятора поведения. Мотивы и потребности становятся более примитивными, менее опосредованными, неуправляемыми, приобретают характер влечений. Нарушается прежняя иерархия мотивов, алкоголь становится смыслообразующим мотивом поведения. «Сдвиг мотива на цель», (механизм образования патологической потребности такой же, как и у нормальной). Разрушаются высшие потребности и установки личности. Больные становятся инактивными, утрачивают прежние социальные связи, теряют профессионализм. Деятельность из сложно организованной и опосредованной (в норме) становится импульсивной. Равнодушие к исследованию, некритичность (иная, чем у «лобных» больных), сочетается с агрессивностью.

2. Формирование патологических потребностей и мотивов.

В ходе развития личности мотивы собственнойдеятельности, поступки человека становятся объектом его активного отношения,объектом его сознания. Различные стрессовые ситуации могут привести кизменению самосознания. Изменение самосознания является следствием нарушениярефлексии, это может привести к изменению мотивов, их смыслообразующей функции,нарушению эмоциональной реактивности.

Заболевание, локализация. Нарушение, проявления. Нервная анорексия. Заболевание начинается с аффективных переживаний по поводу несоответствия «идеала красоты» и собственной внешности. Вначале голодание является просто действием по достижению цели – идеала красоты, затем это действие вступает в конфликт с витальной потребностью в пище и «выигрывает» эту борьбу, само превращаясь в смыслообразующий, доминирующий мотив. Потребность в пище реализуется в виде ее приобретения и приготовления, т.е. происходит символическое замещение.

3. Нарушение смыслообразования.

А.Н. Леонтьев указывал на две функции мотивов - побудительную и смыслообразующую, которые не всегда поддаются различению.Ослабление и искажение этих функций приводят к нарушениям деятельности. В однихслучаях, когда смыслообразующая функция мотива ослабляется, мотив превращаетсяв «только знаемый». В других случаях сужается круг смысловых образований, когдамотив, сохраняя в некоторой степени свою побудительную силу, придает смыслменьшему кругу явлений, чем до заболевания. В результате многое из того, чтораньше имело для больного личностный смысл, постепенно теряет его.Восстановлению социального статуса таких больных может помочь включение их вреальную трудовую деятельность.

Заболевание, локализация. Нарушение, проявления. Шизофрения. Мотив «только знаемый», задание осознается больным, но это осознание не регулирует деятельности (отщепление действенной функции от «знаемой»). Отсутствие ориентировочного этапа в задании. Иногда интерес к отдельным заданиям и тщательное их выполнение без учета отведенного времени. «Странность», неадекватность поступков больных, нарушение селективности деятельности. Оскудение деятельности больных, новые мотивы не формируются. Иногда парадоксальная стабилизация определенного круга смысловых образований.

4. Нарушение саморегуляции и опосредования.

Одним из важнейших индикаторов уровня развитияличности является возможность опосредования, самостоятельного регулированиясвоего поведения. Процесс опосредования совершается на разных уровняхпсихического отражения и выявляется уже на уровне операций. Через опосредованиеповедение человека становится более произвольным и осознанным. О зрелостиличности человека можно говорить только в том случае, когда его поведениеопосредуется структурой согласованных дальних и ближних целей.

Невозможность оперировать знаком у больных сорганическими поражениями мозга (травмы, эпилепсия, нейроинфекции) являетсявыражением более широкой патологии поведения – нарушения опосредования ирегуляции своих действий. Недостаточность регуляции, замещение целевогодействия случайным или стереотипным становятся факторами, которые мешаютопосредованию. Нарушение опосредования у таких больных является проявлениемболее глубокого нарушения – измененного отношения к окружающему и к себе,проявлением распада их мотивационной сферы. Этот феномен особенно резковыступает у больных с поражением лобных долей мозга, у которых аспонтанностьявляется ведущим радикалом в поведении.

Заболевание, локализация Нарушение, проявления. Реактивное состояние после психи-ческих травм Фиксированность на травмирующих переживаниях, отсутствие планов на будущее. Эмоциональная оценка предлагаемых заданий. Нарушение опосредования эмоционально значимых слов при выполнении пиктограммы. Ослабление самоконтроля, нарушение планирования. Осмысление ситуации носит патогенный характер (она воспринимается как оскорбительная, несправедливая). Регуляция поведения на неосознаваемом уровне за счет механизмов психологической защиты, затрудняющая целостную оценку ситуации. Уход в собственные переживания. Шизофрения Потеря смыслообразующей функции дальних целей и ее регулирующей роли в поведении. Эпилепсия Инертность дальних целей, приводящая к инертности деятельности.

5. Нарушение критичности и спонтанности поведения.

Нарушение опосредованности тесно связано с нарушениемкритичности, подконтрольности поведения. Оно может выступать в виденецеленаправленных действий, расторможенности поведения, нецеленаправленностисуждений, некритичности (больной не замечает своих ошибок и не стремится их исправить).Часто некритичность проявляется в виде нарушений спонтанности поведения,инактивности.

Заболевание, локализация Нарушение, проявления. Поражение лобных долей мозга.

Синдром аспонтанности. Поведение продиктовано не внутренними потребностями, а чисто ситуационными моментами («полевое поведение»). Больные не отдают себе отчета ни в своих переживаниях, ни в своем соматическом состоянии. Отсутствие планов на будущее. Сниженный эмоциональный фон, особенно в части негативных переживаний. Инертность, нецеленаправленность в деятельности, работа в максимально доступном темпе, вопреки целесообразности. При выполнении задания множество излишних суетливых движений. Выполнение задания методом проб и ошибок. Больные не используют мышление как орудие предвидения, не планируют своей деятельности, им безразличен конечный результат. Применяя старые навыки, не могут освоить новых.

Повышенная откликаемость на случайные раздражители, нарушение ориентировочной деятельности. Прерывистость восприятия. Внушаемость и подчиняемость. При выполнении задания на раскладывание сюжетных картинок единая смысловая линия заменяется описанием отдельных деталей. При запоминании слов «кривая запоминания» носит характер плато. При поражении премоторной зоны сочетание сверхоткликаемости с тенденцией к персеверациям, которая также является проявлением аспонтанности. Нарушение строения речи (парафазии, персеверации). Данные нарушения преходящи и динамичны и возникают из-за снижения бодрственного состояния мозга.

Отсутствие мотива при выполнении задания.

6. Нарушение формирования характерологическихособенностей личности.

Заболевание, локализация Нарушение, проявления. Эпилепсия.

Изменение личности, характеризующееся сочетанием брутальности, угодливости и педантичности. В начальной стадии болезни педантичность и аккуратность являются средством компенсации первичных дефектов, затем происходит перенос мотива из широкой деятельности на выполнения вспомогательного действия.

Исследование уровня притязаний показало, что оный не вырабатывается, смыслом работы становится само исполнение задания. Больной «застревает» на стадии контроля за исполнением вспомогательного действия. Вместе со смещением мотива смещается смысл деятельности, главным становится исполнение отдельных операций. Аккуратность и педантичность становятся способом отношения с окружающим миром, чертой характера.

Нарушения восприятия.

Восприятие рассматривается как перцептивнаядеятельность, характеризующаяся обобщенностью и мотивированностью.

Агнозия – затрудненность узнавания предметов, звуков ит.д. при предметной агнозии больные не узнают предметов и их изображений, присимультанной – не могут опознать ситуацию в целом. Кроме того, встречаетсяагнозия на цвета, шрифты, изображения лиц, пространственные агнозии. У больныхс органическими поражениями мозга различного генеза явления агнозии проявляютсяв том. что. Воспринимая отдельные признаки объектов, больные не могутосуществить их синтез.

Заболевание, локализация Нарушение, проявления. Энцефалит

Общее эмоциональное однообразие. На фоне отсутствия грубых нарушений мыслительной деятельности нарушение узнавания предметов (особенно при предъявлении схематичных изображений и моделей). Процесс восприятия носит характер отгадывания и превращается в серию речевых попыток расшифровать значение воспринимаемых признаков и синтезировать их в зрительный образ. Ступенчатость узнавания по мере включения объекта в фон. Нарушение симультанности при восприятии целостной картинки.

Восприятие нарушается как процесс, обладающий функцией обобщения и условности.

2. Псевдоагнозии.

Заболевание, локализация Нарушение, проявления. Деменция по органичес-кому типу.

Нарушение узнавания силуэтных и пунктирных рисунков. Диффузное, недифференцированное восприятие.

При экспозиции ситуационных картинок непонимание смысла сюжета. Предмет узнавания обуславливается той частью рисунка, на которой больной фиксирует свое внимание. У некоторых больных агнозия распространяется на структуру, на форму изображения (нарушение оптического внимания). При предъявлении сюжетной картинки больные из-за неправильного узнавания деталей и структурного распада нарушается симультанность восприятия, больные часто неверно описывают содержание. Восприятие освобождается от ведущей роли мышления, становится диффузным, выпадают смысловые компоненты. При незначительном удалении объектов нарушается константность восприятия.

3. Нарушение мотивационного компонента восприятия.

Изменения мотивационного компонента отражается вперцептивной деятельности больных.

Заболевание, локализация Нарушение, проявления. Поражение лобных отделов Нарушения восприятия по внешним проявлениям сходны с агностическими расстройствами. Трудности узнавания «зашумленных» изображений предметов, невозможность «схватывания» и передачи смысла несложных сюжетных картинок, особенно в их последовательности. Больные ограничиваются описанием отдельных деталей картинок. Затрудненность узнавания обусловлена отсутствием активного поискового процесса, который в норме включен в акт восприятия. При предъявлении фигур Рубина не происходит смены восприятия фигуры и фона. При предъявлении пятен Роршаха не возникает гипотез. Существенную роль играет нарушение подконтрольности, невозможность сопоставления отдельных фрагментов целого, сличения своих действий с предполагаемым результатом, т.е. нарушение произвольности, невозможность коррекции. Специальное исследование, направленное на изучение восприятия в условиях искусственно создаваемой мотивации (1. Простое описание; 2. Исследование воображения; 3. Исследование умственных способностей). С введением смыслообразующих мотивов образуется новая мотивационная структура, разная в норме и в патологии. Эпилепсия Полное переструктурирование деятельности под влиянием инструкции. Больные выказывают энтузиазм при выполнении задания. Гипотезы становятся значительно более эмоциональными. Больные стремятся продемонстрировать свое отношение к событиям. Относятся к заданию как к «экспертизе ума». Шизофрения Уменьшение вдвое по сравнению с нейтральной ситуацией формальных ответов. Эмоциональные реакции отсутствуют. Больные не проявляют интереса к заданию. Не реагируют на оценку экспериментатора, не корректируют свои ошибки. Деятельность свернута, поисковая активность не отмечается

Нарушения памяти.

Почти все больные жалуются на расстройство памяти, которыедействительно являются частым симптомом при заболеваниях мозга.

Память является сложной организованной обобщеннойдеятельностью, зависящей от многих факторов: уровня познавательных процессов,мотивации, динамических компонентов. Психическая болезнь, нарушая этикомпоненты, по-разному нарушает мнестические процессы.

В основе нарушений памяти лежат различные факторы.Наиболее важными являются следующие вопросы:

а) проблема строения мнестической деятельностиопосредованного и неопосредованного, произвольного и непроизвольногозапоминания;

б) динамика мыслительного процесса;

в) вопрос о мотивационном компоненте памяти.

1. Нарушение непосредственной памяти.

Заболевание, локализация Нарушение, проявления. Корсаковский синдром Нарушение памяти на текущие события при относительной сохранности памяти на события прошлого, часто сочетающееся с конфабуляциями относительно текущих событий и дезориентировкой в месте и времени. Забывание недавнего прошлого является следствием дефекта воспроизведения, а не запоминания материала. Процесс усвоения у больных не нарушен. Нейрофизиологическим механизмом заболевания является нарушение ретроактивного торможения, а не слабость следообразования. Исследование непосредственной памяти обнаруживает низкое плато без наращивания. Провалы в памяти заполняются вымышленными событиями (конфабуляции). Действия больного нецеленаправ-ленны, он не может выполнять задания, требующие учета прежних действий, не может воспроизвести простого сюжетного рассказа. Болезнь может проявляться в неточности воспроизведения виденного, слышанного, без грубых конфабуляций, в неточности ориентировки. Реальные события могут то отчетливо выступать в сознании больного, то переплетаются причудливо с неимевшими места событиями. Невозможность воспроизведения информации настоящего момента приводит к невозможности организации будущего, у больных нарушается возможность увязывания отдельных отрезков жизни. Иногда Корсаковский синдром сопровождается нарушениями сознания. Корсаковский синдром на фоне пораже-ния лобных долей. Заболевание протекает на фоне аспонтанности. Апатического и эйфорического состояния. Деятельность больного лишена произвольности, целенаправленности. Спонтанное переключение с одного предмета деятельности на другой недоступно, нет инициативы, отсутствует потребность окончить начатое дело. Расторможенность, легкомысленно-дурашливое поведение, расстройство критики. Больные конфабулируют, им значительно легче создать любой не соответствующий ситуации вариант, чем адекватно сообщить о виденном, слышанном. Нарушена адекватная оценка окружающего. Недоступно соотнесение прошлого и настоящего в плане временной характеристики событий. Поведение больного, его ответы зависят от обстановки и конкретных вещей, среди которых он находится. Больной не может воспроизвести события относящиеся к периоду травмы и после нее. Может отрицать сам факт травмы. Больной некритичен, не замечает противоречивости своих высказываний. Сведения о более давних событиях сообщает правильно. Прогрессирующая амнезия (в основном при старческом слабоумии). Больные не помнят прошлого, путают его с настоящим, смещают хронологию событий. Дезориентировка во времени и пространстве. Часто в амнестической дезориентировке звучат прошлые профессиональные навыки. Часто при психических заболеваниях позднего возраста, в основе которых лежит прогрессирующая деструкция коры головного мозга сначала снижается способность к запоминанию текущих событий, затем стираются в памяти события недавнего времени и отчасти давно прошедшего времени. Сохранившееся в памяти определенное прошлое приобретает особую актуальность в сознании больного. Он живет в обрывках действий, ситуаций, имевших место в далеком прошлом. Такая глубокая дезориентировка развивается постепенно. Объем памяти больных крайне мал, кривая запоминания имеет форму плато. Имеет место недостаточная активность процесса запоминания, фактически больные не принимают задачу «запомнить». В основе заболевания лежит диффузный равномерно протекающий атрофический процесс коры головного мозга. Амнезия протекает на фоне общей интеллектуальной обедненности. Связанной с гибелью большого числа клеток коры. У некоторых больных кривые запоминания имеют форму зигзага, что говорит о неустойчивости, истощаемости их мнестических процессов. Прочность запоминания очень низкая. При пересказах больной. Дойдя до середины рассказа может обнаружить, что не помнит его конца, искажает сюжет рассказа. Уровень умственных достижений в течение эксперимента колеблется, наблюдается чрезмерная отвлекаемость, соскальзывание мысли по побочным ассоциациям. Больные часто не в состоянии передать смысл предложенного им задания. Не понимают переносного смысла пословиц и метафор. Процесс опосредования по методике А.Н. Леонтьева воспроизведения не улучшает.

Нарушение динамики мнестической деятельности.

Заболевание, локализация Нарушение, проявления. Сосудистые заболевания головного мозга, перенесенные травмы головного мозга, некоторые интоксикации.

Больные в течение какого-то периода времени хорошо запоминают и воспроизводят материал, но спустя короткое время не могут этого сделать. Мнестическая деятельность нестабильна. Кривая запоминания имеет ломаный характер. Воспроизведение текста носит лабильный характер. Нередко нарушения памяти сочетаются с амнестическими западениями в речи: больные вдруг забывают названия каких-то предметов, явлений, через короткое время спонтанно их вспоминают. При выполнении интеллектуальных задач, требующих длительного и направленного удержания цели, обнаруживается нестойкость умственной продукции больных (например, чередование обобщенных и ситуационных решений при классификации). Нарушение динамики мнестической деятельности проявляется в сочетании с прерывистостью всех психических процессов больных и по существу является индикатором неустойчивости умственной работоспособности, ее истощаемости. Применение средств опосредования в целом улучшает воспроизведение. Однако, иногда приводит к его ухудшению, в случае, когда опосредование мешает основной деятельности по запоминанию. В результате больные воспроизводят опосредованные слова приблизительно. В этом случае усилия, прилагаемые больным для совершения опосредования приводят к еще большей истощаемости и без того ослабленных корковых процессов. Забывчивость является не моносимптомом, а проявлением нарушения работоспособности больных в целом.

Аффективная дезорганизация больного может проявится в забывчивости. Неточности усвоения, переработки и воспроизведения материала. Аффективная захваченность больного может приводить к забыванию намерений, недифференцированному восприятию и удержанию материала.

3. Нарушение опосредованной памяти.

Некоторые задания, используемые в патопсихологическомэксперименте, требуют умения увязать понятие, обозначаемое словом, с любымболее конкретным понятием. Выполнение этого задания возможно только при определенномуровне обобщения и отвлечения. Круг значений слова шире, чем то одно, которымможно обозначить рисунок (в методе пиктограмм). Вместе с тем, значение рисункашире, чем смысл слова, значение рисунка и слова должны совпадать лишь вкакой-то своей части. В умении уловить общее в рисунке и слове заключаетсяосновной механизм активного образования условного значения. При патологическихизменениях мышления создание таких связей бывает затруднено.

Заболевание, локализация. Нарушение, проявления. Симптоматическая эпилепсия Опосредование в некоторой степени способствует повышению результативности запоминания. При ошибочном воспроизведении – воспроизведения самого средства (А – Х – Х или А – Х - У). Нарушения опосредования связаны с колебаниями работоспособности. Эпилептическая болезнь Опосредование снижает продуктивность запоминания. Повышенная инертность, желание отобразить все детали.

Нарушение мотивационного компонента памяти.

Нарушение подконтрольности. Избирательностипсихических процессов. Замена целенаправленности акта стереотипами илислучайными фрагментарными действиями являются факторами, препятствующимипроцессу опосредования, делающими его принципиально невозможным. В нарушениимнестической деятельности находит свое отражение по-разному измененнаяструктура мотивационной сферы больных.

У здоровых испытуемых соотношение воспроизведениянезавершенных действий к завершенным = 1,9 («эффект Зейгарник»). Выполнениезадания выступает в качестве мотивированного намерения. Деятельность памятиактуализирует ту аффективную готовность, которая образуется благодаряличностному отношению испытуемого к экспериментальной ситуации.Преимущественное воспроизведение незавершенных действий не выявляется, еслиизменить условия эксперимента и сообщить испытуемому, что экспериментпроводился для проверки его памяти.

В случае патологии в зависимости от формы нарушенийменяются и закономерности воспроизведения.

Заболевание, локализация. Нарушение, проявления. Шизофрения Эмоциональная вялость, искажение мотивов. 1,1. Эпилепсия Ригидность, гипертрофия эмоциональных установок. 1,8. Астенический синдром 1,2. Поражение медиобазальных отделов лобных долей головного мозга. Аспонтанность, расторможенность, анозогнозия. При исследовании по методике А.Н. Леонтьева больные не пытались подбирать картинку, а брали первую попавшуюся. Задача точного воспроизведения не выступает как таковая. Больные воспроизводят либо предмет, изображенный на картинке, либо фразу, случайно связанную с картинкой. При настоятельных просьбах экспериментатора больные справлялись с заданием.

Нарушения мышления.

Нарушения мышления являются одним из наиболее частыхсимптомов при психических заболеваниях. Единой квалификации или единогопринципа анализа этих расстройств нет.

В ассоциативной теории мышление рассматривалось какпроизводная от других психических функций: памяти, внимания. Нарушения мышлениявыводились из нарушения других функций, считалось, что в основе нарушениямышления лежит нарушение т.н. «предпосылок интеллекта»: памяти, внимания.

Вюрцбургская школа объявила мышление «актом чистоймысли». Нарушения мышления трактуются как вторичные, как проявления нарушенияособой «активности», «интенции» психики.

К. Ясперс рассматривал мышление как особый вид«духовной активности» и противопоставлял ему интеллект. Мышление определялосьим как проявление интрапсихической активности, интеллект – как совокупностьспособностей, память, внимание и речь выступали в качестве предпосылокинтеллекта.

Е. Блейлер противопоставлял реалистическому,отражающему действительность мышлению, аутистическое мышление шизофреника,которое, якобы, не зависит ни от действительности, ни от логических законов иуправляется не ими, а «аффективными потребностями» (стремлениями человекаиспытывать удовольствие и избегать неприятных переживаний). Блейлерпротивопоставлял реалистическое и аутистическое мышление также по их генезу. Онподчеркивал роль аффективных стремлений в мышлении, связывал мышление спотребностями, но при этом противопоставлял реалистическое и аффективнообусловленное мышление.

В гештальтпсихологии мышление рассматривалось каквнезапное, неподготовленное прежним опытом и знаниями «понимание» ситуации.Деятельность мышления заключается в том, что отдельные части проблемнойситуации переструктурируются, это переструктурирование происходит благодарявнезапному схватыванию – «инсайту».

Согласно точке зрения отечественной психологии,мышление является процессом овладения системой общественно историческивыработанных операций и знаний и рассматривается как одна из форм деятельности.Мыслительная деятельность заключается не только в умении познать окружающиеявления, но и в умении действовать адекватно поставленной цели. Мыслительныйпроцесс является активным, целеустремленным, личностно мотивированным,направленным на разрешение определенной задачи.

Три вида патологии мышления: 1) нарушениеоперациональной стороны мышления, 2) нарушение динамики мышления, 3) нарушениеличностного компонента мышления.

1. Нарушение операциональной стороны мышления.

Мышление как обобщенное и опосредованное отражениедействительности выступает практически как усвоение и использование знаний. Этоусвоение происходит не в виде простого накопления фактов, а в виде процессасинтезирования. Обобщения и отвлечения. Мышление опирается на систему понятий,которая дает возможность отразить действие в обобщенных и отвлеченных формах.Обобщение является следствием анализа, оно дано в системе языка, который служитпередаче общечеловеческого опыта и позволяет выйти за пределы единичныхвпечатлений. Нарушения операциональной стороны мышления принимают различныеформы.

Заболевание, локализация Нарушение, проявления. Олигофрения, эпилепсия (рано начавшаяся), тяжелые формы энцефалита, тяжелые органические поражения мозга.

Снижение уровня обобщения. Психотическая симптоматика (бред, галлюцинации) отсутствует, общий интеллект снижен. Нарушение процесса обобщения в виде конкретно-ситуационного характера суждений, непонимания переноса, условностей. В суждениях больных доминируют непосредственные представления о предметах и явлениях, оперирование общими признаками заменяется установлением сугубо конкретных связей между предметами. Больные не в состоянии из всевозможных признаков отобрать те, которые наиболее полно раскрывают понятие. При классификации больные создают большое количество мелких групп на основании чрезвычайно конкретной предметной связи. Иногда они объединяют предметы как элементы какого-то сюжета. Такого рода ошибочные решения обозначаются как конкретно-ситуационные сочетания. Больные могут выполнять какую-нибудь несложную работу, изменения ее условий вызывает затруднения. Они легко подчиняются режиму, но часто вступают в конфликты с окружающими, не понимают шуток. При более выраженной степени заболевания больные затрудняются даже при объединении слов по конкретному признаку. Часто больные оперируют такими свойствами вещей и устанавливают такие взаимосвязи, которые являются несущественными для выполнения задания. При более выраженной степени интеллектуального снижения больные не могут понять самой сути задания. Сама умственная операция объединения и противопоставления (четвертый лишний) оказывается им недоступной. Больные подходят к изображенным предметам с точки зрения их жизненной пригодности и не могут выполнить того теоретического действия, которого требует от них задача. Факты полного непонимания переносного смысла наблюдаются редко, как правило, оно бывает неполным, частично измененным. Вследствие того, что слово выступает для больных в его конкретном значении, они не могут осмыслить условность, которая кроется в поговорке. В некоторых случаях отсутствие свободного охвата условного значения выражается в том, что хотя больные способны понять переносный смысл, пословица кажется им недостаточно точной, не отражающей все фактически возможные жизненные случаи. Больные не могут отвлечься от того, что смысл пословицы не совпадает с частными жизненными ситуациями. В этих случаях выступает чрезмерная связанность суждений больных реальными жизненными фактами. Неумение абстрагироваться от них, что приводит к непониманию условности пословицы и метафоры. Особенно четко выступает непонимание условности в опыте на опосредованное запоминание (в методе пиктограмм). Иногда больные не могут остановиться на каком-нибудь определенном рисунке, т.к. ни один не передает достаточно полно и точно конкретное значение слова. Больные часто пытаются уточнить буквальный смысл слова. Ассоциации носят также необобщенный характер: в 33% случаев ответная реакция отсутствует, в 34% ответ является обозначением свойства или признака предмета, 11% являются синонимами предъявленного слова или эхолалиями и только 21% ответов носит адекватный характер.

В опыте на последовательное раскладывание сюжетных картинок больные описывают лишь их отдельные детали, не увязывая в одно целое. Ситуация в целом не осмысливается.

Суждения больных о предмете не включают в себя всего того существенного, что действительно к нему относится, поэтому познание больных неполное, несовершенное, скудное. Из-за чрезвычайно суженного круга ассоциаций, малого круга знаний и умений больные крайне ограничены в возможностях и могут действовать лишь при жестко определенных условиях. Слово у таких больных не выступает в качестве носителя обобщения, а остается «именем» предмета.

Шизофрения, Психопатия.

Искажение процесса обобщения. В чрезвычайно утрированной форме выражен «отлет» от конкретных связей. Больные в своих суждениях отражают лишь случайную сторону явлений, существенные отношения между явлениями мало принимаются во внимание, предметное содержание вещей и явлений часто не учитывается. Выполняя задание на классификацию. Такие больные часто руководствуются чрезмерно общими признаками, неадекватными реальным отношениям между предметами (бессодержательные, выхолощенные выполнения задания). Больные живут в мире своих бредовых переживаний, мало интересуясь реальной обстановкой. Их речь носит вычурный характер. Классификацию проводят либо на основании слишком общих признаков, которые выходят за пределы содержательной стороны явлений, либо на основании чисто внешних, несущественных признаков. Отчетливо бессодержательный, выхолощенный характер суждений больных выступает при выполнении задания на составление пиктограммы. Больные, как правило, выполняют это задание с большой легкостью, т.к. могут образовать любую связь, безотносительно содержания поставленной перед ними задачи. Условность рисунка становится столь широкой и беспредметной, что не отражает реального содержания слова.

В ассоциативном эксперименте адекватные ответы составляют 30 % случаев, 49% - эхолалии, ответы по созвучию и речевые штампы, реакции обозначающие конкретную функцию предмета или его свойства – 11%, небольшая часть отказов от ответа была вызвана не затруднениями, а негативистским отношением к заданию. При описании сюжетных картинок больные не вникают в их конкретное содержание, а воспринимают их с точки зрения общих положений. Преобладание формальных, случайных ассоциаций создает основу для резонерства, которое особенно резко выступает при толковании пословиц и метафор. Несмотря на то, что больному доступна операция переноса, его высказывания лишь частично касаются определения метафорического смысла. В основном он резонерствует по поводу обсуждаемого предмета. резонерские высказывания обусловлены разными причинами: слово выступает для больного в различных значениях, но подбора адекватного значения не происходит; задача, поставленная перед больным, не направляет его мысли, он исходит из более общих «принципов», стремясь подвести любое незначительное явление под определенную «концепцию». Из-за отсутствия проверки практикой мыслительная деятельность больных становится неадекватной, их суждения превращаются в «умственную жвачку». Речь не облегчает выполнения задания, а затрудняет его, т.к. произносимые слова часто вызывают новые случайные ассоциации, которые больным не оттормаживаются. Реальные различия и сходства между предметами не принимаются больным во внимание, не служат контролем и проверкой их суждений и действий и заменяются чисто словесными, формальными связями. В целом в мышлении больных доминируют словесно-логические связи, которые не контролируются реальными отношениями и недостаточно опираются на чувственные представления. Обобщение приобретает утрированный характер. Мышление больного недостаточно адекватно отражает конкретное содержание вещей и явлений и протекает на уровне бессодержательной абстракции.

2. Нарушение личностного компонента мышления.

К ним можно отнести разноплановость мышления,нарушение критичности и саморегуляции.

Некоторые формы нарушения мышления выходят за пределыпознавательных процессов и должны рассматриваться как проявление невозможностиосознания своего поведения, нарушение подконтрольности своих действий. Такиенарушения познавательных процессов при относительной сохранности логическихопераций обусловливаются смещенностью жизненных установок и мотивов, неумениесделать экспериментальные задания центром сознательной деятельности.

Заболевание, локализация Нарушение, проявления. Органические поражения мозга. Грубых изменений процессов анализа, синтеза и обобщения нет. Не могут выполнить задание на заполнение пропусков в тексте, подбирают неадекватные слова. Поражение лобных долей мозга Нарушения мыслительной деятельности не сводятся к нарушениям интеллектуальных операций, являются проявлением общей аспонтанности поведения. Вялотекущая форма шизофрении Больные не могут выполнить задания, требующего обобщения, несмотря на отсутствие грубых нарушений в сфере логических операций. Шизофрения параноидная форма. Разноплановость мышления. Суждения больных о каком-либо явлении протекают в разных плоскостях. Больные могут правильно усваивать инструкцию и образовывать актуальные связи, но их суждения часто протекают в разных руслах. Основа классификации не носит единого характера. Больные объединяют предметы то на основании их объективных свойств, то на основании личных вкусов, установок. Направленность на объективное содержание действия утрачивается. Суждения. Определения и выводы больных не представляют собой планомерного целенаправленного выполнения задания. В мыслительной деятельности логические суждения переплетаются с обрывками представлений, элементами воспоминаний, желаниями. Выполнение задания часто подменяется выявлением субъективного отношения к нему. Наряду с актуальными связями оживляются ассоциации, имеющие отношение к болезненным установкам больного. Для больного становится возможным рассмотрение самых обычных вещей в неадекватных ситуационных аспектах. Которые выявляют неадекватность их жизненных установок, парадоксальность их мотивов и эмоциональных реакций. Парадоксальность установок таких больных приводит к глубокому изменению структуры любой деятельности, как предметной, так и умственной. Психопатия, шизофрения. Резонерство. «Склонность к бесплодному мудрствованию», тенденция к непродуктивным многоречивым рассуждениям. Механизмом резонерства являются не столько нарушения интеллектуальных операций, сколько повышенная аффективность, неадекватное отношение, стремление подвести любое явление под какую-то «концепцию». Резонерство выражается в претенциозно-оценочной позиции больного и склонности к большому обобщению по отношении к мелкому объекту суждения. Больной не может завершить классификацию, попытки экспериментатора направить работу больного не помогают. Грамматический строй резонерской речи своеобразен в части синтаксиса и лексики, больные часто используют инверсии, вводные слова. Речь приобретает характер разорванности. Нередко больные говорят независимо от присутствия собеседника. В довольно длительных высказываниях больных нет никаких рассуждений; больные не сообщают в них никакой содержательной мысли, не устанавливают никаких связей между предметами и явлениями. Речь больного не служит функции обобщения: больной ничего не сообщает экспериментатору, не пытается у него ничего узнать. Попытка экспериментатора направить речь больного на какую-то тему не удается, при восприятии у больных утеряна направленность на содержание речи. В речи больных нельзя обнаружить определенного объекта мысли, в их высказываниях нет логического подлежащего.

3. Нарушение динамики мыслительной деятельности.

Одной из особенностей мышления как высшей ступенипознания является его опосредованность. Осуществление этой опосредованностиобеспечивается правильной структурой понятий. Цепь умозаключений, переходящая врассуждение, является истинным проявлением мышления как процесса. Нарушенияпроцесса обобщения являются не единственным вариантом нарушения мышления, частоболезненные состояния мозга приводят к динамическим нарушениям мышления.

Заболевание, локализация Нарушение, проявления.

Сосудистые заболевания головного мозга.

Травмы головного мозга.

Лабильность мышления. Неустойчивость способа выполнения задания. Неустойчивость адекватности суждений больных. Больные легко усваивают инструкцию, применяют способ, адекватный условиям решения, но, спустя некоторое время, оставляют этот способ. Больные нередко сбиваются на путь неправильных, случайных сочетаний. Часто наблюдается чередование обобщенных и конкретно-ситуационных сочетаний. Логические связи часто подменяются случайными сочетаниями, так при классификации больной может объединить карточки просто потому, что они оказались рядом. Также ошибочные решения больных проявляются в образовании одноименных групп, что объясняется нарушением умственной работоспособности больных. Маниакально-депрессивный психоз в маниакальной фазе Лабильность мышления. Нарушение динамики мышления носит более стойкий характер, изменяет само строение мышления. больные демонстрируют чрезвычайную отвлекаемость и разбросанность мышления. Осмысление ситуации, возможность анализа и синтеза у них часто сохранны. нО выполнение любого экспериментального задания не подчиняется определенной стратегии их мышления. Больные не задумываются над вопросами, не вникают в суть задания, они импульсивно приступают к выполнению. Возникающие ассоциации носят хаотический характер и не оттормаживаются. Понимая смысл пословицы, больные не могут его объяснить, их мысль протекает в случайном направлении. Направляющая помощь экспериментатора может повысить продуктивность выполнения задания. Иногда у таких больных возникает повышенная откликаемость на любой раздражитель, к ним не адресованный.

Эпилепсия. Тяжелые травмы головного могза (в прошлом).

Умственная отсталость.

Инертность мышления. Объясняется инертностью связей прошлого опыта. Больные не могут менять избранного способа своей работы, изменять ход своих рассуждений, переключаться с одного вида деятельности на другой. Качество умственной продукции таких больных невысоко. Темп работы замедлен. Интеллектуальные процессы замедленны, тугоподвижны. При классификации предметов ошибочные решения возникают при необходимости переключиться на новый способ выполнения задания. Изменение условий также затрудняет работу. Решение задачи доступно больным, если оно выполняется одним определенным способом (человек в пиктограмме). При классификации объектов больные не воспринимают их обобщенно, каждый из них выступает как единичный экземпляр, в результате классификация не выполняется даже на конкретном уровне. При определении понятий больные склонны конкретизировать настолько. Что не могут остановиться ни на одном из определений. В ассоциативном эксперименте длительный летентный период, особенно при инструкции отвечать словом противоположного значения. Следовой раздражитель для таких больных имеет большее сигнальное значение, нежели актуальный. Актуально звучащие слова не приобретают значения раздражителя. В силу инерции связей прошлого опыта больные склонны отвечать на отзвучавшее слово.

4. Нарушение процесса саморегуляции познавательнойдеятельности.

Нарушение выражается в неспособности больныхцеленаправленно организовать свою мыслительную деятельность.

Значение патопсихологических исследований длятеоретических и методологических вопросов общей психологии.

Роль личностного компонента в структуре познавательнойдеятельности. Познавательные процессы: восприятие. Память, мышлениерассматриваются как различные формы предметной, осмысленной деятельностисубъекта. Следовательно, роль мотивационного личностного фактора должна бытьвключена в характеристику всех психических процессов. «Фактором»,«ответственным» за многие проявления познавательной деятельности, является«мотивационная смещенность» больных. Этот факт доказывает, что все нашипсихические процессы являются видами деятельности, опосредованными, личностномотивированными.

Вопрос о соотношении биологического и психологическогов развитии человека. Для разрешения этой проблемы может оказаться полезнымпривлечение данных по различным аномалиям. Хотя биологические особенностиболезни и психологические закономерности развития постоянно участвуют вформировании патологических симптомов, их роль при этом принципиально различна.В основе формирования личности больного человека лежат механизмы, во многомсходные с закономерностями нормального психического развития. Но болезненный процесссоздает особые, не имеющие аналога в нормальном развитии условияфункционирования психологических механизмов, которые приводят к искаженномуразвитию личности. Тем самым, биологические особенности болезни не являютсяпрямыми причинами нарушения психики. Они только изменяют ход психическихпроцессов. Т.е. играют роль условий, в которых разворачивается процессформирования аномальной личности. Болезнь создает особые условия протеканияпсихических процессов, которые приводят к искаженному отражению действительностии к формированию и закреплению искаженного отношения к миру, к появлениюпатологических черт личности.

Это не значит, что механизмы и мотивы человеческойдеятельности следует изучать через анализ патологически измененной психики,напротив, исследования показывают. Что деятельность здорового человекаотличается от больного. Главный принцип анализа: от закономерностей здоровойпсихики к патологии.

Проблема соотношения распада и развития психики. Припереходе к человеку законы биологической эволюции уступают местозакономерностям общественно-исторического развития. Исследования в областипатологической анатомии и цитоархитектоники установили. Что при болезнях мозгапрежде всего поражаются филогенетически более молодые образования. Поражениеболее поздних образований влечет за собой ослабление их регулирующей роли иприводит к «высвобождению» деятельности более ранних. Э. Кречмер сближалмышление больных шизофренией с мышлением ребенка в пубертатном возрасте. Воснове этих взглядов лежит идея о послойном распаде психики от ее высших форм книзшим. Однако, далеко не всегда при болезни обнаруживается распад высшихфункций. Речь здесь идет только о внешней аналогии. В действительности распаднавыков носит сложный характер. В одних случаях его механизмом являетсянарушение динамики, в других – нарушение компенсаторных механизмов, в некоторыхслучаях нарушается сама структура действия. при более глубоком анализевскрывается качественное отличие мышления слабоумного от мышления ребенка.Ребенок, даже умственно отсталый, принципиально всегда обучаем, в то время какдементный больной необучаем.

Также откликаемость взрослых больных являетсяследствием отклонения от нормального поведения из-за снижения тонуса коры, в товремя как отвлекаемость ребенка является следствием мощной ориентировочнойдеятельности.

Проведение аналогии между некритичностью больного ибеззаботным поведением ребенка также неправомерно. Поведение маленького ребенкав том отношении бездумно, что он из-за малого объема своих знаний не всегда можетпредвидеть результаты своего поведения. Действия больных недостаточнообусловлены их личностными установками и намерениями, у них отсутствуеткритическая оценка своих действий.

Отечественные психологи (Леонтьев, Лурия) показали.Что материальным субстратом ВПФ являются не отдельные корковые участки илицентры, а функциональная система совместно работающих корковых зон. Этифункциональные системы не созревают самостоятельно при рождении ребенка, аформируются в процессе его жизнедеятельности. Психические процессы и свойстваличности складываются в онтогенезе и зависят от образа жизни ребенка.Психическая болезнь протекает по биологическим закономерностям, которые немогут повторить закономерности развития. Распад не является негативом развития.Разные виды патологий приводят к качественно различным картинам распада.Нарушение личности заключается не в высвобождении биологических потребностей, ав распаде строения потребностей, сформировавшихся прижизненно.Патопсихологический материал показывает различия в иерархии и смыслообразованиимотивов больного и здорового человека. Формирование любой формы деятельности невытекает непосредственно из мозга, а проходит длинный и сложный путьприжизненного формирования.

Возрастает значение патопсихологии для теоретическихвопросов психологии. Всемирно известное исследование А.Н. Леонтьева обопосредованном характере высших форм памяти было проведено с больнымкорсаковским синдромом. Л.С. Выготский рассматривал материал патологии как одиниз методов исследования психической деятельности.

Созданные в рамках психологии методы «двойнойстимуляции» (А.Н. Леонтьева), метод пиктограмм (А.Р. Лурии) получили широкоераспространение в практике патопсихологии.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалыс сайта flogiston.ru/

Предмет и практические задачи патопсихологии.
Патопсихология изучает закономерности распада психической деятельности и свойств личности в сопоставлении с закономерностями формирования и протекания психических процессов в норме. Она изучает закономерности искажения отражательной деятельности мозга.
Практические задачи:
1) Дифференциально-диагностические цели. Перед психологическим экспериментом может быть поставлена задача анализа структуры дефекта, установления степени психических нарушений больного, снижения его интеллекта.
2) Решение экспертных вопросов: трудовая экспертиза, судебная, воинская.
3) Психокоррекционная работа.
4) Психиатрическая клиника у детей (отбор детей в специальные классы).
5) Профилактические задачи.

Принципы построения патопсихологического исследования.
Одним из основных принципов патопсихологического эксперимента является системный качественный анализ исследуемых нарушений психической деятельности. Этот принцип обусловлен теоретическими положениями общей психологии. Психические процессы формируются прижизненно по механизму присвоения общечеловеческого опыта, поэтому патопсихологический эксперимент направлен не на исследование и измерение отдельных процессов, а на исследование человека, совершающего реальную деятельность. Он направлен на качественный анализ различных форм распада психики, на раскрытие механизмов нарушенной деятельности и на возможности ее восстановления. Если речь идет о нарушении познавательных процессов, то экспериментальные приемы должны показать, как распадаются мыслительные операции больного, сформированные в процессе его жизнедеятельности, в какой форме искажается возможность пользования схемой старых, образовавшихся в прежнем опыте связей. Исходя из того, что всякий психический процесс обладает известной динамикой и направленностью, следует так построить экспериментальные исследования, чтобы они отражали сохранность или нарушение этих параметров. Результаты эксперимента должны дать не столько количественную, сколько качественную характеристику распада психики.
Экспериментальные данные должны быть надежны.
Важно не только то, какой трудности или какого объема задания больной осмыслил или выполнил, но и то, как он осмыслял, чем были вызваны его ошибки или затруднения. Именно анализ ошибок, возникающих у больных в процессе выполнения экспериментальных заданий, представляет собой интересный и показательный материал для оценки того или иного нарушения психической деятельности больных.
Один и тот же патопсихологический симптом может быть обусловлен различными механизмами, он может явиться индикатором различных состояний. Поэтому характер нарушений должен быть оценен в комплексе с данными целостного патопсихологического исследования, т.е. необходим синдромальный анализ.
Психологическое исследование в клинике может быть приравнено к «функциональной пробе». В ситуации патопсихологического эксперимента роль функциональной пробы могут играть те задачи, которые в состоянии актуализировать умственные операции, которыми пользуется человек в своей жизнедеятельности, его мотивы, побуждающие эту деятельность. Патопсихологический эксперимент должен актуализировать не только умственные операции больного, но и его личностное отношение. Психическое и психопатологическое явление могут быть поняты на основе учета отношения человека к работе, его мотивов и целей, отношения к самому себе. С.Л. Рубинштейн подчеркивал, что суждения, действия, поступки человека не являются непосредственной реакцией на внешние раздражители и что они опосредуются его установками, мотивами, потребностями.
О патологическом изменении личности мы говорим тогда, когда под влиянием болезни у человека скудеют интересы, мельчают потребности, когда у него появляется равнодушное отношение к тому, что его раньше волновало, когда действия его лишаются целенаправленности, поступки становятся бездумными, когда человек перестает регулировать свое поведение, не в состоянии адекватно оценивать свои возможности, когда меняется его отношение к себе и окружающему. Само отношение больного к ситуации, к себе должно стать предметом исследования и должно быть отражено в построении эксперимента.
Патопсихологический эксперимент является по существу взаимной деятельностью, взаимным общением экспериментатора и испытуемого. Поэтому его построение не может быть жестким. Его строение должно дать возможность обнаружить не только структуру измененных, но и оставшихся сохранными форм психической деятельности больного. Необходимость такого подхода важна при решении вопросов восстановления нарушенных функций.
Для того, чтобы эксперимент мог выявить сохранные звенья измененной психической деятельности больного, он должен быть направлен на обнаружение не только результативной стороны деятельности больных, не только на анализ окончательной продукции. Построение экспериментальных приемов должно предоставить возможность учитывать поиски решения больного. Построение психологического эксперимента должно дать возможность экспериментатору «вмешаться» в стратегию эксперимента, чтобы обнаружить, как больной воспринимает «помощь» экспериментатора.
Основное отличие клинического эксперимента от эксперимента, направленного на выяснение особенностей психики здорового человека состоит в том, что мы не всегда можем учесть своеобразие отношения больного к опыту, зависящее от его болезненного состояния. Кроме того, для исследования в клинике характерно многообразие, большое количество применяемых методик. Не каждый методический прием позволяет с одинаковой очевидностью судить о той или иной форме или степени нарушения. Выполняя то или иное задание, больной не только правильно или ошибочно его решает; решение задания часто вызывает осознание своего дефекта; больные стремятся найти возможность компенсировать его, найти опорные пункты для исправления дефекта. Разные задания предоставляют различные возможности для этого. Поэтому сопоставление результатов различных вариантов какого-нибудь метода дает право судить о характере, качестве, динамике нарушений мышления больного.
В патопсихологии детского возраста разрабатываются методы коррекции патологических явлений. Нахождение этих коррекционных путей требует не только знаний возрастных особенностей ребенка и анализа их отклонений, но и осуществления контроля за ходом психического развития детей. В качестве одного из таких коррекционных методов выступает игровая деятельность. Исходя из того, что игра ведет за собой развитие, в детской патопсихологии делается попытка нахождения адекватных приемов для коррекции искаженной игры. Эти коррекционные приемы служат одновременно для диагностических целей.

Беседа патопсихолога с больным и наблюдение за его поведением во время исследования.
Беседа состоит из двух частей. Первая часть – экспериментатор разговаривает с больным, не проводя еще никакого эксперимента. Такая беседа может осуществляться до или после экспериментальной работы с больным.
Вторая часть беседы – это беседа во время эксперимента, потому что эксперимент – это всегда общение с больным. Общение может быть как вербальное (экспериментатор что-то говорит больному, указывает, подсказывает, хвалит, порицает и т.д.), так и невербальное (мимикой экспериментатор показывает больному хорошо или плохо он выполняет задание).
Прежде всего, беседа всегда зависит от поставленной задачи. Задачу психологу должен поставить лечащий врач, если ему неясен диагноз, или он хочет знать, каково влияние психофармакологических средств и т.д. Необходимо предварительно ознакомиться с личностными особенностями больного, в т.ч. преморбидными, уже выявленными симптомами и т.д. Психолог не должен собирать анамнез, он должен содержаться в истории болезни.
Необходимо очень тонко подойти к вопросу о состоянии больного. Психолог должен выяснять это не прямо, а как бы «окольным» путем.
В беседе следует учитывать отношение больного к ситуации эксперимента, если больной настроен негативно, следует убедить его в целесообразности исследования, показать, что оно будет иметь значение для самого больного в дальнейшем.
Беседа и эксперимент должны содержать в себе элементы психокоррекции, в общем больного следует одобрить, отметив, например, оригинальность исполнения задания, незначительность допущенных ошибок и т.д.
Вторая часть беседы – беседа во время эксперимента или общение с больным во время эксперимента. Эксперимент всегда является некой «экспертизой». Реакция больного на подсказки экспериментатора, на его мимику – все должно быть отражено в протоколе, поскольку эти данные сопоставляются с теми данными, которые есть в истории болезни и с теми, которые получены собственно в эксперименте.

Наблюдение за поведением больного во время исследования.
В ситуацию эксперимента или беседы всегда включают элемент наблюдения за поведением больного. Экспериментатор должен успеть отметить, как больной входит (уверенно, неуверенно), как садится и сидит, как смотрит на экспериментатора. Следует отметить также, как больной принимает беседу, как он настроен. Отвлекается ли больной на посторонний раздражитель. Также важно, как больной приступает к выполнению задания, принимает ли помощь экспериментатора и т.д.
Наблюдение при этом должно быть незаметным для больного.

Нарушения личности.
1. Нарушения структуры иерархии мотивов.
Изменение мотивов часто сопровождает различные психические заболевания. Основные характеристики мотивов – опосредованность сознательной целью и иерархичность их построения (подчиненность одних мотивов другим). Иерархия мотивов является относительно устойчивой, что обеспечивает устойчивость всей личности. Один из мотивов является ведущим, именно он придает человеческому поведению определенный смысл. Без ведущего мотива содержание человеческой деятельности лишается личностного смысла. Патология приводит к изменению мотивационной сферы человека, вызывая смену позиций, интересов, ценностей личности. Патологические изменения опосредованности и иерархии мотивов не выводятся непосредственно из нарушений мозга, а проходят длительный путь формирования, при котором действуют механизмы, во многом общие с механизмами нормального развития мотивов.

Хронический алкоголизм. Снижение в сфере потребностей и мотивов, сужение круга интересов. Грубого изменения познавательных процессов не наблюдается: больной справляется с заданиями, требующими обобщения, опосредования. Недостаточная целенаправленность деятельности, некритичность больного. Самооценка завышена, переживание успеха и неуспеха не выступает. Общественные нормы и требования теряют роль регулятора поведения. Мотивы и потребности становятся более примитивными, менее опосредованными, неуправляемыми, приобретают характер влечений. Нарушается прежняя иерархия мотивов, алкоголь становится смыслообразующим мотивом поведения. «Сдвиг мотива на цель», (механизм образования патологической потребности такой же, как и у нормальной). Разрушаются высшие потребности и установки личности. Больные становятся инактивными, утрачивают прежние социальные связи, теряют профессионализм. Деятельность из сложно организованной и опосредованной (в норме) становится импульсивной. Равнодушие к исследованию, некритичность (иная, чем у «лобных» больных), сочетается с агрессивностью.

2. Формирование патологических потребностей и мотивов.
В ходе развития личности мотивы собственной деятельности, поступки человека становятся объектом его активного отношения, объектом его сознания. Различные стрессовые ситуации могут привести к изменению самосознания. Изменение самосознания является следствием нарушения рефлексии, это может привести к изменению мотивов, их смыслообразующей функции, нарушению эмоциональной реактивности.
Заболевание, локализация. Нарушение, проявления.
Нервная анорексия. Заболевание начинается с аффективных переживаний по поводу несоответствия «идеала красоты» и собственной внешности. Вначале голодание является просто действием по достижению цели – идеала красоты, затем это действие вступает в конфликт с витальной потребностью в пище и «выигрывает» эту борьбу, само превращаясь в смыслообразующий, доминирующий мотив. Потребность в пище реализуется в виде ее приобретения и приготовления, т.е. происходит символическое замещение.

3. Нарушение смыслообразования.
А.Н. Леонтьев указывал на две функции мотивов - побудительную и смыслообразующую, которые не всегда поддаются различению. Ослабление и искажение этих функций приводят к нарушениям деятельности. В одних случаях, когда смыслообразующая функция мотива ослабляется, мотив превращается в «только знаемый». В других случаях сужается круг смысловых образований, когда мотив, сохраняя в некоторой степени свою побудительную силу, придает смысл меньшему кругу явлений, чем до заболевания. В результате многое из того, что раньше имело для больного личностный смысл, постепенно теряет его. Восстановлению социального статуса таких больных может помочь включение их в реальную трудовую деятельность.

Заболевание, локализация. Нарушение, проявления.
Шизофрения. Мотив «только знаемый», задание осознается больным, но это осознание не регулирует деятельности (отщепление действенной функции от «знаемой»). Отсутствие ориентировочного этапа в задании. Иногда интерес к отдельным заданиям и тщательное их выполнение без учета отведенного времени. «Странность», неадекватность поступков больных, нарушение селективности деятельности. Оскудение деятельности больных, новые мотивы не формируются. Иногда парадоксальная стабилизация определенного круга смысловых образований.

4. Нарушение саморегуляции и опосредования.
Одним из важнейших индикаторов уровня развития личности является возможность опосредования, самостоятельного регулирования своего поведения. Процесс опосредования совершается на разных уровнях психического отражения и выявляется уже на уровне операций. Через опосредование поведение человека становится более произвольным и осознанным. О зрелости личности человека можно говорить только в том случае, когда его поведение опосредуется структурой согласованных дальних и ближних целей.
Невозможность оперировать знаком у больных с органическими поражениями мозга (травмы, эпилепсия, нейроинфекции) является выражением более широкой патологии поведения – нарушения опосредования и регуляции своих действий. Недостаточность регуляции, замещение целевого действия случайным или стереотипным становятся факторами, которые мешают опосредованию. Нарушение опосредования у таких больных является проявлением более глубокого нарушения – измененного отношения к окружающему и к себе, проявлением распада их мотивационной сферы. Этот феномен особенно резко выступает у больных с поражением лобных долей мозга, у которых аспонтанность является ведущим радикалом в поведении.

Реактивное состояние после психи-ческих травм Фиксированность на травмирующих переживаниях, отсутствие планов на будущее. Эмоциональная оценка предлагаемых заданий. Нарушение опосредования эмоционально значимых слов при выполнении пиктограммы. Ослабление самоконтроля, нарушение планирования. Осмысление ситуации носит патогенный характер (она воспринимается как оскорбительная, несправедливая). Регуляция поведения на неосознаваемом уровне за счет механизмов психологической защиты, затрудняющая целостную оценку ситуации. Уход в собственные переживания.
Шизофрения Потеря смыслообразующей функции дальних целей и ее регулирующей роли в поведении.
Эпилепсия Инертность дальних целей, приводящая к инертности деятельности.

5. Нарушение критичности и спонтанности поведения.
Нарушение опосредованности тесно связано с нарушением критичности, подконтрольности поведения. Оно может выступать в виде нецеленаправленных действий, расторможенности поведения, нецеленаправленности суждений, некритичности (больной не замечает своих ошибок и не стремится их исправить). Часто некритичность проявляется в виде нарушений спонтанности поведения, инактивности.
Заболевание, локализация Нарушение, проявления.
Поражение лобных долей мозга. Синдром аспонтанности. Поведение продиктовано не внутренними потребностями, а чисто ситуационными моментами («полевое поведение»). Больные не отдают себе отчета ни в своих переживаниях, ни в своем соматическом состоянии. Отсутствие планов на будущее. Сниженный эмоциональный фон, особенно в части негативных переживаний. Инертность, нецеленаправленность в деятельности, работа в максимально доступном темпе, вопреки целесообразности. При выполнении задания множество излишних суетливых движений. Выполнение задания методом проб и ошибок. Больные не используют мышление как орудие предвидения, не планируют своей деятельности, им безразличен конечный результат. Применяя старые навыки, не могут освоить новых.
Повышенная откликаемость на случайные раздражители, нарушение ориентировочной деятельности. Прерывистость восприятия. Внушаемость и подчиняемость. При выполнении задания на раскладывание сюжетных картинок единая смысловая линия заменяется описанием отдельных деталей. При запоминании слов «кривая запоминания» носит характер плато. При поражении премоторной зоны сочетание сверхоткликаемости с тенденцией к персеверациям, которая также является проявлением аспонтанности. Нарушение строения речи (парафазии, персеверации). Данные нарушения преходящи и динамичны и возникают из-за снижения бодрственного состояния мозга.
Отсутствие мотива при выполнении задания.

6. Нарушение формирования характерологических особенностей личности.
Заболевание, локализация Нарушение, проявления.
Эпилепсия. Изменение личности, характеризующееся сочетанием брутальности, угодливости и педантичности. В начальной стадии болезни педантичность и аккуратность являются средством компенсации первичных дефектов, затем происходит перенос мотива из широкой деятельности на выполнения вспомогательного действия.
Исследование уровня притязаний показало, что оный не вырабатывается, смыслом работы становится само исполнение задания. Больной «застревает» на стадии контроля за исполнением вспомогательного действия. Вместе со смещением мотива смещается смысл деятельности, главным становится исполнение отдельных операций. Аккуратность и педантичность становятся способом отношения с окружающим миром, чертой характера.

Нарушения восприятия.
Восприятие рассматривается как перцептивная деятельность, характеризующаяся обобщенностью и мотивированностью.
1. Агнозии.
Агнозия – затрудненность узнавания предметов, звуков и т.д. при предметной агнозии больные не узнают предметов и их изображений, при симультанной – не могут опознать ситуацию в целом. Кроме того, встречается агнозия на цвета, шрифты, изображения лиц, пространственные агнозии. У больных с органическими поражениями мозга различного генеза явления агнозии проявляются в том. что. Воспринимая отдельные признаки объектов, больные не могут осуществить их синтез.
Заболевание, локализация Нарушение, проявления.
Энцефалит Общее эмоциональное однообразие. На фоне отсутствия грубых нарушений мыслительной деятельности нарушение узнавания предметов (особенно при предъявлении схематичных изображений и моделей). Процесс восприятия носит характер отгадывания и превращается в серию речевых попыток расшифровать значение воспринимаемых признаков и синтезировать их в зрительный образ. Ступенчатость узнавания по мере включения объекта в фон. Нарушение симультанности при восприятии целостной картинки.
Восприятие нарушается как процесс, обладающий функцией обобщения и условности.

2. Псевдоагнозии.
Заболевание, локализация Нарушение, проявления.
Деменция по органичес-кому типу. Нарушение узнавания силуэтных и пунктирных рисунков. Диффузное, недифференцированное восприятие.
При экспозиции ситуационных картинок непонимание смысла сюжета. Предмет узнавания обуславливается той частью рисунка, на которой больной фиксирует свое внимание. У некоторых больных агнозия распространяется на структуру, на форму изображения (нарушение оптического внимания). При предъявлении сюжетной картинки больные из-за неправильного узнавания деталей и структурного распада нарушается симультанность восприятия, больные часто неверно описывают содержание. Восприятие освобождается от ведущей роли мышления, становится диффузным, выпадают смысловые компоненты. При незначительном удалении объектов нарушается константность восприятия.

3. Нарушение мотивационного компонента восприятия.
Изменения мотивационного компонента отражается в перцептивной деятельности больных.
Заболевание, локализация Нарушение, проявления.
Поражение лобных отделов Нарушения восприятия по внешним проявлениям сходны с агностическими расстройствами. Трудности узнавания «зашумленных» изображений предметов, невозможность «схватывания» и передачи смысла несложных сюжетных картинок, особенно в их последовательности. Больные ограничиваются описанием отдельных деталей картинок. Затрудненность узнавания обусловлена отсутствием активного поискового процесса, который в норме включен в акт восприятия. При предъявлении фигур Рубина не происходит смены восприятия фигуры и фона. При предъявлении пятен Роршаха не возникает гипотез. Существенную роль играет нарушение подконтрольности, невозможность сопоставления отдельных фрагментов целого, сличения своих действий с предполагаемым результатом, т.е. нарушение произвольности, невозможность коррекции.
Специальное исследование, направленное на изучение восприятия в условиях искусственно создаваемой мотивации (1. Простое описание; 2. Исследование воображения; 3. Исследование умственных способностей). С введением смыслообразующих мотивов образуется новая мотивационная структура, разная в норме и в патологии.
Эпилепсия Полное переструктурирование деятельности под влиянием инструкции. Больные выказывают энтузиазм при выполнении задания. Гипотезы становятся значительно более эмоциональными. Больные стремятся продемонстрировать свое отношение к событиям. Относятся к заданию как к «экспертизе ума».
Шизофрения Уменьшение вдвое по сравнению с нейтральной ситуацией формальных ответов. Эмоциональные реакции отсутствуют. Больные не проявляют интереса к заданию. Не реагируют на оценку экспериментатора, не корректируют свои ошибки. Деятельность свернута, поисковая активность не отмечается

Нарушения памяти.
Почти все больные жалуются на расстройство памяти, которые действительно являются частым симптомом при заболеваниях мозга.
Память является сложной организованной обобщенной деятельностью, зависящей от многих факторов: уровня познавательных процессов, мотивации, динамических компонентов. Психическая болезнь, нарушая эти компоненты, по-разному нарушает мнестические процессы.
В основе нарушений памяти лежат различные факторы. Наиболее важными являются следующие вопросы:
а) проблема строения мнестической деятельности опосредованного и неопосредованного, произвольного и непроизвольного запоминания;
б) динамика мыслительного процесса;
в) вопрос о мотивационном компоненте памяти.
1. Нарушение непосредственной памяти.
Заболевание, локализация Нарушение, проявления.
Корсаковский синдром Нарушение памяти на текущие события при относительной сохранности памяти на события прошлого, часто сочетающееся с конфабуляциями относительно текущих событий и дезориентировкой в месте и времени. Забывание недавнего прошлого является следствием дефекта воспроизведения, а не запоминания материала. Процесс усвоения у больных не нарушен. Нейрофизиологическим механизмом заболевания является нарушение ретроактивного торможения, а не слабость следообразования. Исследование непосредственной памяти обнаруживает низкое плато без наращивания. Провалы в памяти заполняются вымышленными событиями (конфабуляции). Действия больного нецеленаправ-ленны, он не может выполнять задания, требующие учета прежних действий, не может воспроизвести простого сюжетного рассказа. Болезнь может проявляться в неточности воспроизведения виденного, слышанного, без грубых конфабуляций, в неточности ориентировки. Реальные события могут то отчетливо выступать в сознании больного, то переплетаются причудливо с неимевшими места событиями. Невозможность воспроизведения информации настоящего момента приводит к невозможности организации будущего, у больных нарушается возможность увязывания отдельных отрезков жизни. Иногда Корсаковский синдром сопровождается нарушениями сознания.
Корсаковский синдром на фоне пораже-ния лобных долей. Заболевание протекает на фоне аспонтанности. Апатического и эйфорического состояния. Деятельность больного лишена произвольности, целенаправленности. Спонтанное переключение с одного предмета деятельности на другой недоступно, нет инициативы, отсутствует потребность окончить начатое дело. Расторможенность, легкомысленно-дурашливое поведение, расстройство критики. Больные конфабулируют, им значительно легче создать любой не соответствующий ситуации вариант, чем адекватно сообщить о виденном, слышанном. Нарушена адекватная оценка окружающего. Недоступно соотнесение прошлого и настоящего в плане временной характеристики событий. Поведение больного, его ответы зависят от обстановки и конкретных вещей, среди которых он находится. Больной не может воспроизвести события относящиеся к периоду травмы и после нее. Может отрицать сам факт травмы. Больной некритичен, не замечает противоречивости своих высказываний. Сведения о более давних событиях сообщает правильно.
Прогрессирующая амнезия (в основном при старческом слабоумии). Больные не помнят прошлого, путают его с настоящим, смещают хронологию событий. Дезориентировка во времени и пространстве. Часто в амнестической дезориентировке звучат прошлые профессиональные навыки. Часто при психических заболеваниях позднего возраста, в основе которых лежит прогрессирующая деструкция коры головного мозга сначала снижается способность к запоминанию текущих событий, затем стираются в памяти события недавнего времени и отчасти давно прошедшего времени. Сохранившееся в памяти определенное прошлое приобретает особую актуальность в сознании больного. Он живет в обрывках действий, ситуаций, имевших место в далеком прошлом. Такая глубокая дезориентировка развивается постепенно. Объем памяти больных крайне мал, кривая запоминания имеет форму плато. Имеет место недостаточная активность процесса запоминания, фактически больные не принимают задачу «запомнить». В основе заболевания лежит диффузный равномерно протекающий атрофический процесс коры головного мозга. Амнезия протекает на фоне общей интеллектуальной обедненности. Связанной с гибелью большого числа клеток коры. У некоторых больных кривые запоминания имеют форму зигзага, что говорит о неустойчивости, истощаемости их мнестических процессов. Прочность запоминания очень низкая. При пересказах больной. Дойдя до середины рассказа может обнаружить, что не помнит его конца, искажает сюжет рассказа. Уровень умственных достижений в течение эксперимента колеблется, наблюдается чрезмерная отвлекаемость, соскальзывание мысли по побочным ассоциациям. Больные часто не в состоянии передать смысл предложенного им задания. Не понимают переносного смысла пословиц и метафор. Процесс опосредования по методике А.Н. Леонтьева воспроизведения не улучшает.

2. Нарушение динамики мнестической деятельности.
Заболевание, локализация Нарушение, проявления.
Сосудистые заболевания головного мозга, перенесенные травмы головного мозга, некоторые интоксикации. Больные в течение какого-то периода времени хорошо запоминают и воспроизводят материал, но спустя короткое время не могут этого сделать. Мнестическая деятельность нестабильна. Кривая запоминания имеет ломаный характер. Воспроизведение текста носит лабильный характер. Нередко нарушения памяти сочетаются с амнестическими западениями в речи: больные вдруг забывают названия каких-то предметов, явлений, через короткое время спонтанно их вспоминают. При выполнении интеллектуальных задач, требующих длительного и направленного удержания цели, обнаруживается нестойкость умственной продукции больных (например, чередование обобщенных и ситуационных решений при классификации). Нарушение динамики мнестической деятельности проявляется в сочетании с прерывистостью всех психических процессов больных и по существу является индикатором неустойчивости умственной работоспособности, ее истощаемости. Применение средств опосредования в целом улучшает воспроизведение. Однако, иногда приводит к его ухудшению, в случае, когда опосредование мешает основной деятельности по запоминанию. В результате больные воспроизводят опосредованные слова приблизительно. В этом случае усилия, прилагаемые больным для совершения опосредования приводят к еще большей истощаемости и без того ослабленных корковых процессов. Забывчивость является не моносимптомом, а проявлением нарушения работоспособности больных в целом.
Аффективная дезорганизация больного может проявится в забывчивости. Неточности усвоения, переработки и воспроизведения материала. Аффективная захваченность больного может приводить к забыванию намерений, недифференцированному восприятию и удержанию материала.

3. Нарушение опосредованной памяти.
Некоторые задания, используемые в патопсихологическом эксперименте, требуют умения увязать понятие, обозначаемое словом, с любым более конкретным понятием. Выполнение этого задания возможно только при определенном уровне обобщения и отвлечения. Круг значений слова шире, чем то одно, которым можно обозначить рисунок (в методе пиктограмм). Вместе с тем, значение рисунка шире, чем смысл слова, значение рисунка и слова должны совпадать лишь в какой-то своей части. В умении уловить общее в рисунке и слове заключается основной механизм активного образования условного значения. При патологических изменениях мышления создание таких связей бывает затруднено.
Заболевание, локализация. Нарушение, проявления.
Симптоматическая эпилепсия Опосредование в некоторой степени способствует повышению результативности запоминания. При ошибочном воспроизведении – воспроизведения самого средства (А – Х – Х или А – Х - У). Нарушения опосредования связаны с колебаниями работоспособности.
Эпилептическая болезнь Опосредование снижает продуктивность запоминания. Повышенная инертность, желание отобразить все детали.

3. Нарушение мотивационного компонента памяти.
Нарушение подконтрольности. Избирательности психических процессов. Замена целенаправленности акта стереотипами или случайными фрагментарными действиями являются факторами, препятствующими процессу опосредования, делающими его принципиально невозможным. В нарушении мнестической деятельности находит свое отражение по-разному измененная структура мотивационной сферы больных.
У здоровых испытуемых соотношение воспроизведения незавершенных действий к завершенным = 1,9 («эффект Зейгарник»). Выполнение задания выступает в качестве мотивированного намерения. Деятельность памяти актуализирует ту аффективную готовность, которая образуется благодаря личностному отношению испытуемого к экспериментальной ситуации. Преимущественное воспроизведение незавершенных действий не выявляется, если изменить условия эксперимента и сообщить испытуемому, что эксперимент проводился для проверки его памяти.
В случае патологии в зависимости от формы нарушений меняются и закономерности воспроизведения.
Заболевание, локализация. Нарушение, проявления.
Шизофрения Эмоциональная вялость, искажение мотивов. 1,1.
Эпилепсия Ригидность, гипертрофия эмоциональных установок. 1,8.
Астенический синдром 1,2.
Поражение медиобазальных отделов лобных долей головного мозга. Аспонтанность, расторможенность, анозогнозия. При исследовании по методике А.Н. Леонтьева больные не пытались подбирать картинку, а брали первую попавшуюся. Задача точного воспроизведения не выступает как таковая. Больные воспроизводят либо предмет, изображенный на картинке, либо фразу, случайно связанную с картинкой. При настоятельных просьбах экспериментатора больные справлялись с заданием.

Нарушения мышления.
Нарушения мышления являются одним из наиболее частых симптомов при психических заболеваниях. Единой квалификации или единого принципа анализа этих расстройств нет.
В ассоциативной теории мышление рассматривалось как производная от других психических функций: памяти, внимания. Нарушения мышления выводились из нарушения других функций, считалось, что в основе нарушения мышления лежит нарушение т.н. «предпосылок интеллекта»: памяти, внимания.
Вюрцбургская школа объявила мышление «актом чистой мысли». Нарушения мышления трактуются как вторичные, как проявления нарушения особой «активности», «интенции» психики.
К. Ясперс рассматривал мышление как особый вид «духовной активности» и противопоставлял ему интеллект. Мышление определялось им как проявление интрапсихической активности, интеллект – как совокупность способностей, память, внимание и речь выступали в качестве предпосылок интеллекта.
Е. Блейлер противопоставлял реалистическому, отражающему действительность мышлению, аутистическое мышление шизофреника, которое, якобы, не зависит ни от действительности, ни от логических законов и управляется не ими, а «аффективными потребностями» (стремлениями человека испытывать удовольствие и избегать неприятных переживаний). Блейлер противопоставлял реалистическое и аутистическое мышление также по их генезу. Он подчеркивал роль аффективных стремлений в мышлении, связывал мышление с потребностями, но при этом противопоставлял реалистическое и аффективно обусловленное мышление.
В гештальтпсихологии мышление рассматривалось как внезапное, неподготовленное прежним опытом и знаниями «понимание» ситуации. Деятельность мышления заключается в том, что отдельные части проблемной ситуации переструктурируются, это переструктурирование происходит благодаря внезапному схватыванию – «инсайту».
Согласно точке зрения отечественной психологии, мышление является процессом овладения системой общественно исторически выработанных операций и знаний и рассматривается как одна из форм деятельности. Мыслительная деятельность заключается не только в умении познать окружающие явления, но и в умении действовать адекватно поставленной цели. Мыслительный процесс является активным, целеустремленным, личностно мотивированным, направленным на разрешение определенной задачи.
Три вида патологии мышления: 1) нарушение операциональной стороны мышления, 2) нарушение динамики мышления, 3) нарушение личностного компонента мышления.

1. Нарушение операциональной стороны мышления.
Мышление как обобщенное и опосредованное отражение действительности выступает практически как усвоение и использование знаний. Это усвоение происходит не в виде простого накопления фактов, а в виде процесса синтезирования. Обобщения и отвлечения. Мышление опирается на систему понятий, которая дает возможность отразить действие в обобщенных и отвлеченных формах. Обобщение является следствием анализа, оно дано в системе языка, который служит передаче общечеловеческого опыта и позволяет выйти за пределы единичных впечатлений. Нарушения операциональной стороны мышления принимают различные формы.

Заболевание, локализация Нарушение, проявления.
Олигофрения, эпилепсия (рано начавшаяся), тяжелые формы энцефалита, тяжелые органические поражения мозга. Снижение уровня обобщения. Психотическая симптоматика (бред, галлюцинации) отсутствует, общий интеллект снижен. Нарушение процесса обобщения в виде конкретно-ситуационного характера суждений, непонимания переноса, условностей. В суждениях больных доминируют непосредственные представления о предметах и явлениях, оперирование общими признаками заменяется установлением сугубо конкретных связей между предметами. Больные не в состоянии из всевозможных признаков отобрать те, которые наиболее полно раскрывают понятие. При классификации больные создают большое количество мелких групп на основании чрезвычайно конкретной предметной связи. Иногда они объединяют предметы как элементы какого-то сюжета. Такого рода ошибочные решения обозначаются как конкретно-ситуационные сочетания. Больные могут выполнять какую-нибудь несложную работу, изменения ее условий вызывает затруднения. Они легко подчиняются режиму, но часто вступают в конфликты с окружающими, не понимают шуток. При более выраженной степени заболевания больные затрудняются даже при объединении слов по конкретному признаку. Часто больные оперируют такими свойствами вещей и устанавливают такие взаимосвязи, которые являются несущественными для выполнения задания. При более выраженной степени интеллектуального снижения больные не могут понять самой сути задания. Сама умственная операция объединения и противопоставления (четвертый лишний) оказывается им недоступной. Больные подходят к изображенным предметам с точки зрения их жизненной пригодности и не могут выполнить того теоретического действия, которого требует от них задача. Факты полного непонимания переносного смысла наблюдаются редко, как правило, оно бывает неполным, частично измененным. Вследствие того, что слово выступает для больных в его конкретном значении, они не могут осмыслить условность, которая кроется в поговорке. В некоторых случаях отсутствие свободного охвата условного значения выражается в том, что хотя больные способны понять переносный смысл, пословица кажется им недостаточно точной, не отражающей все фактически возможные жизненные случаи. Больные не могут отвлечься от того, что смысл пословицы не совпадает с частными жизненными ситуациями. В этих случаях выступает чрезмерная связанность суждений больных реальными жизненными фактами. Неумение абстрагироваться от них, что приводит к непониманию условности пословицы и метафоры. Особенно четко выступает непонимание условности в опыте на опосредованное запоминание (в методе пиктограмм). Иногда больные не могут остановиться на каком-нибудь определенном рисунке, т.к. ни один не передает достаточно полно и точно конкретное значение слова. Больные часто пытаются уточнить буквальный смысл слова. Ассоциации носят также необобщенный характер: в 33% случаев ответная реакция отсутствует, в 34% ответ является обозначением свойства или признака предмета, 11% являются синонимами предъявленного слова или эхолалиями и только 21% ответов носит адекватный характер.
В опыте на последовательное раскладывание сюжетных картинок больные описывают лишь их отдельные детали, не увязывая в одно целое. Ситуация в целом не осмысливается.
Суждения больных о предмете не включают в себя всего того существенного, что действительно к нему относится, поэтому познание больных неполное, несовершенное, скудное. Из-за чрезвычайно суженного круга ассоциаций, малого круга знаний и умений больные крайне ограничены в возможностях и могут действовать лишь при жестко определенных условиях. Слово у таких больных не выступает в качестве носителя обобщения, а остается «именем» предмета.
Шизофрения, Психопатия. Искажение процесса обобщения. В чрезвычайно утрированной форме выражен «отлет» от конкретных связей. Больные в своих суждениях отражают лишь случайную сторону явлений, существенные отношения между явлениями мало принимаются во внимание, предметное содержание вещей и явлений часто не учитывается. Выполняя задание на классификацию. Такие больные часто руководствуются чрезмерно общими признаками, неадекватными реальным отношениям между предметами (бессодержательные, выхолощенные выполнения задания). Больные живут в мире своих бредовых переживаний, мало интересуясь реальной обстановкой. Их речь носит вычурный характер. Классификацию проводят либо на основании слишком общих признаков, которые выходят за пределы содержательной стороны явлений, либо на основании чисто внешних, несущественных признаков. Отчетливо бессодержательный, выхолощенный характер суждений больных выступает при выполнении задания на составление пиктограммы. Больные, как правило, выполняют это задание с большой легкостью, т.к. могут образовать любую связь, безотносительно содержания поставленной перед ними задачи. Условность рисунка становится столь широкой и беспредметной, что не отражает реального содержания слова.
В ассоциативном эксперименте адекватные ответы составляют 30 % случаев, 49% - эхолалии, ответы по созвучию и речевые штампы, реакции обозначающие конкретную функцию предмета или его свойства – 11%, небольшая часть отказов от ответа была вызвана не затруднениями, а негативистским отношением к заданию. При описании сюжетных картинок больные не вникают в их конкретное содержание, а воспринимают их с точки зрения общих положений. Преобладание формальных, случайных ассоциаций создает основу для резонерства, которое особенно резко выступает при толковании пословиц и метафор. Несмотря на то, что больному доступна операция переноса, его высказывания лишь частично касаются определения метафорического смысла. В основном он резонерствует по поводу обсуждаемого предмета. резонерские высказывания обусловлены разными причинами: слово выступает для больного в различных значениях, но подбора адекватного значения не происходит; задача, поставленная перед больным, не направляет его мысли, он исходит из более общих «принципов», стремясь подвести любое незначительное явление под определенную «концепцию». Из-за отсутствия проверки практикой мыслительная деятельность больных становится неадекватной, их суждения превращаются в «умственную жвачку». Речь не облегчает выполнения задания, а затрудняет его, т.к. произносимые слова часто вызывают новые случайные ассоциации, которые больным не оттормаживаются. Реальные различия и сходства между предметами не принимаются больным во внимание, не служат контролем и проверкой их суждений и действий и заменяются чисто словесными, формальными связями. В целом в мышлении больных доминируют словесно-логические связи, которые не контролируются реальными отношениями и недостаточно опираются на чувственные представления. Обобщение приобретает утрированный характер. Мышление больного недостаточно адекватно отражает конкретное содержание вещей и явлений и протекает на уровне бессодержательной абстракции.

2. Нарушение личностного компонента мышления.
К ним можно отнести разноплановость мышления, нарушение критичности и саморегуляции.
Некоторые формы нарушения мышления выходят за пределы познавательных процессов и должны рассматриваться как проявление невозможности осознания своего поведения, нарушение подконтрольности своих действий. Такие нарушения познавательных процессов при относительной сохранности логических операций обусловливаются смещенностью жизненных установок и мотивов, неумение сделать экспериментальные задания центром сознательной деятельности.
Заболевание, локализация Нарушение, проявления.
Органические поражения мозга. Грубых изменений процессов анализа, синтеза и обобщения нет. Не могут выполнить задание на заполнение пропусков в тексте, подбирают неадекватные слова.
Поражение лобных долей мозга Нарушения мыслительной деятельности не сводятся к нарушениям интеллектуальных операций, являются проявлением общей аспонтанности поведения.
Вялотекущая форма шизофрении Больные не могут выполнить задания, требующего обобщения, несмотря на отсутствие грубых нарушений в сфере логических операций.
Шизофрения параноидная форма. Разноплановость мышления. Суждения больных о каком-либо явлении протекают в разных плоскостях. Больные могут правильно усваивать инструкцию и образовывать актуальные связи, но их суждения часто протекают в разных руслах. Основа классификации не носит единого характера. Больные объединяют предметы то на основании их объективных свойств, то на основании личных вкусов, установок. Направленность на объективное содержание действия утрачивается. Суждения. Определения и выводы больных не представляют собой планомерного целенаправленного выполнения задания. В мыслительной деятельности логические суждения переплетаются с обрывками представлений, элементами воспоминаний, желаниями. Выполнение задания часто подменяется выявлением субъективного отношения к нему. Наряду с актуальными связями оживляются ассоциации, имеющие отношение к болезненным установкам больного. Для больного становится возможным рассмотрение самых обычных вещей в неадекватных ситуационных аспектах. Которые выявляют неадекватность их жизненных установок, парадоксальность их мотивов и эмоциональных реакций. Парадоксальность установок таких больных приводит к глубокому изменению структуры любой деятельности, как предметной, так и умственной.
Психопатия, шизофрения. Резонерство. «Склонность к бесплодному мудрствованию», тенденция к непродуктивным многоречивым рассуждениям. Механизмом резонерства являются не столько нарушения интеллектуальных операций, сколько повышенная аффективность, неадекватное отношение, стремление подвести любое явление под какую-то «концепцию». Резонерство выражается в претенциозно-оценочной позиции больного и склонности к большому обобщению по отношении к мелкому объекту суждения. Больной не может завершить классификацию, попытки экспериментатора направить работу больного не помогают. Грамматический строй резонерской речи своеобразен в части синтаксиса и лексики, больные часто используют инверсии, вводные слова. Речь приобретает характер разорванности. Нередко больные говорят независимо от присутствия собеседника. В довольно длительных высказываниях больных нет никаких рассуждений; больные не сообщают в них никакой содержательной мысли, не устанавливают никаких связей между предметами и явлениями. Речь больного не служит функции обобщения: больной ничего не сообщает экспериментатору, не пытается у него ничего узнать. Попытка экспериментатора направить речь больного на какую-то тему не удается, при восприятии у больных утеряна направленность на содержание речи. В речи больных нельзя обнаружить определенного объекта мысли, в их высказываниях нет логического подлежащего.

3. Нарушение динамики мыслительной деятельности.
Одной из особенностей мышления как высшей ступени познания является его опосредованность. Осуществление этой опосредованности обеспечивается правильной структурой понятий. Цепь умозаключений, переходящая в рассуждение, является истинным проявлением мышления как процесса. Нарушения процесса обобщения являются не единственным вариантом нарушения мышления, часто болезненные состояния мозга приводят к динамическим нарушениям мышления.
Заболевание, локализация Нарушение, проявления.
Сосудистые заболевания головного мозга.
Травмы головного мозга. Лабильность мышления. Неустойчивость способа выполнения задания. Неустойчивость адекватности суждений больных. Больные легко усваивают инструкцию, применяют способ, адекватный условиям решения, но, спустя некоторое время, оставляют этот способ. Больные нередко сбиваются на путь неправильных, случайных сочетаний. Часто наблюдается чередование обобщенных и конкретно-ситуационных сочетаний. Логические связи часто подменяются случайными сочетаниями, так при классификации больной может объединить карточки просто потому, что они оказались рядом. Также ошибочные решения больных проявляются в образовании одноименных групп, что объясняется нарушением умственной работоспособности больных.
Маниакально-депрессивный психоз в маниакальной фазе Лабильность мышления. Нарушение динамики мышления носит более стойкий характер, изменяет само строение мышления. больные демонстрируют чрезвычайную отвлекаемость и разбросанность мышления. Осмысление ситуации, возможность анализа и синтеза у них часто сохранны. нО выполнение любого экспериментального задания не подчиняется определенной стратегии их мышления. Больные не задумываются над вопросами, не вникают в суть задания, они импульсивно приступают к выполнению. Возникающие ассоциации носят хаотический характер и не оттормаживаются. Понимая смысл пословицы, больные не могут его объяснить, их мысль протекает в случайном направлении. Направляющая помощь экспериментатора может повысить продуктивность выполнения задания. Иногда у таких больных возникает повышенная откликаемость на любой раздражитель, к ним не адресованный.
Эпилепсия. Тяжелые травмы головного могза (в прошлом).
Умственная отсталость. Инертность мышления. Объясняется инертностью связей прошлого опыта. Больные не могут менять избранного способа своей работы, изменять ход своих рассуждений, переключаться с одного вида деятельности на другой. Качество умственной продукции таких больных невысоко. Темп работы замедлен. Интеллектуальные процессы замедленны, тугоподвижны. При классификации предметов ошибочные решения возникают при необходимости переключиться на новый способ выполнения задания. Изменение условий также затрудняет работу. Решение задачи доступно больным, если оно выполняется одним определенным способом (человек в пиктограмме). При классификации объектов больные не воспринимают их обобщенно, каждый из них выступает как единичный экземпляр, в результате классификация не выполняется даже на конкретном уровне. При определении понятий больные склонны конкретизировать настолько. Что не могут остановиться ни на одном из определений. В ассоциативном эксперименте длительный летентный период, особенно при инструкции отвечать словом противоположного значения. Следовой раздражитель для таких больных имеет большее сигнальное значение, нежели актуальный. Актуально звучащие слова не приобретают значения раздражителя. В силу инерции связей прошлого опыта больные склонны отвечать на отзвучавшее слово.

4. Нарушение процесса саморегуляции познавательной деятельности.
Нарушение выражается в неспособности больных целенаправленно организовать свою мыслительную деятельность.

Значение патопсихологических исследований для теоретических и методологических вопросов общей психологии.
Роль личностного компонента в структуре познавательной деятельности. Познавательные процессы: восприятие. Память, мышление рассматриваются как различные формы предметной, осмысленной деятельности субъекта. Следовательно, роль мотивационного личностного фактора должна быть включена в характеристику всех психических процессов. «Фактором», «ответственным» за многие проявления познавательной деятельности, является «мотивационная смещенность» больных. Этот факт доказывает, что все наши психические процессы являются видами деятельности, опосредованными, личностно мотивированными.
Вопрос о соотношении биологического и психологического в развитии человека. Для разрешения этой проблемы может оказаться полезным привлечение данных по различным аномалиям. Хотя биологические особенности болезни и психологические закономерности развития постоянно участвуют в формировании патологических симптомов, их роль при этом принципиально различна. В основе формирования личности больного человека лежат механизмы, во многом сходные с закономерностями нормального психического развития. Но болезненный процесс создает особые, не имеющие аналога в нормальном развитии условия функционирования психологических механизмов, которые приводят к искаженному развитию личности. Тем самым, биологические особенности болезни не являются прямыми причинами нарушения психики. Они только изменяют ход психических процессов. Т.е. играют роль условий, в которых разворачивается процесс формирования аномальной личности. Болезнь создает особые условия протекания психических процессов, которые приводят к искаженному отражению действительности и к формированию и закреплению искаженного отношения к миру, к появлению патологических черт личности.
Это не значит, что механизмы и мотивы человеческой деятельности следует изучать через анализ патологически измененной психики, напротив, исследования показывают. Что деятельность здорового человека отличается от больного. Главный принцип анализа: от закономерностей здоровой психики к патологии.
Проблема соотношения распада и развития психики. При переходе к человеку законы биологической эволюции уступают место закономерностям общественно-исторического развития. Исследования в области патологической анатомии и цитоархитектоники установили. Что при болезнях мозга прежде всего поражаются филогенетически более молодые образования. Поражение более поздних образований влечет за собой ослабление их регулирующей роли и приводит к «высвобождению» деятельности более ранних. Э. Кречмер сближал мышление больных шизофренией с мышлением ребенка в пубертатном возрасте. В основе этих взглядов лежит идея о послойном распаде психики от ее высших форм к низшим. Однако, далеко не всегда при болезни обнаруживается распад высших функций. Речь здесь идет только о внешней аналогии. В действительности распад навыков носит сложный характер. В одних случаях его механизмом является нарушение динамики, в других – нарушение компенсаторных механизмов, в некоторых случаях нарушается сама структура действия. при более глубоком анализе вскрывается качественное отличие мышления слабоумного от мышления ребенка. Ребенок, даже умственно отсталый, принципиально всегда обучаем, в то время как дементный больной необучаем.
Также откликаемость взрослых больных является следствием отклонения от нормального поведения из-за снижения тонуса коры, в то время как отвлекаемость ребенка является следствием мощной ориентировочной деятельности.
Проведение аналогии между некритичностью больного и беззаботным поведением ребенка также неправомерно. Поведение маленького ребенка в том отношении бездумно, что он из-за малого объема своих знаний не всегда может предвидеть результаты своего поведения. Действия больных недостаточно обусловлены их личностными установками и намерениями, у них отсутствует критическая оценка своих действий.
Отечественные психологи (Леонтьев, Лурия) показали. Что материальным субстратом ВПФ являются не отдельные корковые участки или центры, а функциональная система совместно работающих корковых зон. Эти функциональные системы не созревают самостоятельно при рождении ребенка, а формируются в процессе его жизнедеятельности. Психические процессы и свойства личности складываются в онтогенезе и зависят от образа жизни ребенка. Психическая болезнь протекает по биологическим закономерностям, которые не могут повторить закономерности развития. Распад не является негативом развития. Разные виды патологий приводят к качественно различным картинам распада. Нарушение личности заключается не в высвобождении биологических потребностей, а в распаде строения потребностей, сформировавшихся прижизненно. Патопсихологический материал показывает различия в иерархии и смыслообразовании мотивов больного и здорового человека. Формирование любой формы деятельности не вытекает непосредственно из мозга, а проходит длинный и сложный путь прижизненного формирования.
Возрастает значение патопсихологии для теоретических вопросов психологии. Всемирно известное исследование А.Н. Леонтьева об опосредованном характере высших форм памяти было проведено с больным корсаковским синдромом. Л.С. Выготский рассматривал материал патологии как один из методов исследования психической деятельности.
Созданные в рамках психологии методы «двойной стимуляции» (А.Н. Леонтьева), метод пиктограмм (А.Р. Лурии) получили широкое распространение в практике патопсихологии.